— Но с ними я не целовался. Я вообще… — щеки Громова очаровательно вспыхнули алым. — Только с тобой целуюсь.
— Что? Это правда?
— Правда.
— Ох, черт… — я провела ноготком, очертив контур его красивых губ. — Этот рот, который так грозно ругается и отвешивает сомнительные, пошлые комплименты — только мой рот?
— Твой-твой… Поехали. Скорее!
— И у тебя очень грязный язык. Я обожаю твой грязный язык… Твой умелый грязный язык, — выдохнула со стоном, часто дыша.
— Ведьма. Течешь?
— Ужасно теку. Я хочу тебя, Клим. Дико хочу…
— И я тебя хочу, — облизнулся.
Я чувствовала, что сдохну, если прямо сейчас его не поцелую, и двинулась в сторону, обратно в бар.
— Куда? — схватил меня за локоть Громов.
— Выпить хочется…
Я протащила Громова к барной стойке.
— Два шота, пожалуйста! Живее, что ты на меня уставился, как баран на новые ворота! — стукнула по столу ладонью.
— Блять, меня прет, когда ты бессовестно громкая и выходишь из своей скорлупы! — признался Громов. — За что пьем?
— Просто… дезинфекция. В санитарных целях!
— Что?
— Хочу тебя поцеловать. Дезинфицирую рот спиртом после поцелуев с другим, как медики дезинфицируют ранки спиртом, — скороговоркой ответила я.
— Я в ахуе. Ты… такая умная и сексапильная! Ты самая-самая для меня… Пьем!
Я быстро опрокинула рюмку в рот, прополоскала жгучим спиртным и проглотила, зажмурившись.