– Ты в курсе, что ни в одной экранизации «Оно» нет сцены с детской оргией? – Он кивнул на Кинга на коленях у Майки.
– Не интересовалась такими подробностями.
Она отодвинулась, но он все равно сидел так мучительно близко к ней, что она чувствовала, как от него слегка пахнет потом.
– Просто еще не дошла до этого места, а так бы обязательно заинтересовалась.
– Сильно сомневаюсь.
– Обязательно.
Поезд, наконец, вылетел на светлую станцию, вроде бы именно на ту, которая была ей нужна, и, собрав с лавки свои вещи, Майка с облегчением вышла на платформу. Если татуированный – просто аномальное порождение метрополитена, то сейчас он исчезнет, он просто исчезнет, когда она выйдет из этого холодного-прехолодного вагона на «Беляево».
Двери вагона захлопнулись за ее спиной, и Майка поежилась от холода. За заиндевевшими непрозрачными стеклами шатнулся черный силуэт. Что ж, обычный день в эпоху Уробороса. О том, что это было, она подумает попозже, когда доберется до корта, где можно будет расслабиться, а сейчас расслабляться рано.
Она оглянулась и выдохнула: ей показалось или, в отличие от других станций, на «Беляево» сегодня царил хаос, не характерный для воскресного утра?
Вокруг сновали люди, много людей, как в час пик в понедельник. Майке даже послышалась речь на английском: дежурные объявляли о закрытии какого-то выхода сразу на нескольких языках. А может, это не «Беляево»?
Ее сердце екнуло. Практически все люди были в дорогих строгих костюмах и качественной блестящей обуви, их лица казались какими-то слишком чужими, будто здесь собрались… да боже мой, здесь же и собрались иностранцы! Вокруг нее проходили иностранцы – не туристы, а обычные клерки, спешащие на работу где-нибудь в лондонском Сити. Вот только как они оказались в Москве? Приехали не на ту станцию?
Майка почувствовала слабость в руках, сумка с теннисным снаряжением соскользнула с ее плеча. В одном из подпольных подкастов про Уроборос недавно говорили о таких вот пространственно-временны́х аномалиях в Европе – неужели они добрались и до Москвы?
– Оргия – очень важная сцена в контексте всего сюжета.
– А? – Она вздрогнула. – Что?
– Мы не закончили.
Татуированный стоял за ее спиной, покачиваясь на пятках. Майка закрыла и снова открыла глаза, словно пытаясь прогнать наваждение, перевела дыхание и вгляделась в заросшее щетиной лицо, темные ремешки браслетов на запястьях, тяжелые кожаные ботинки.
На залитой искусственным светом станции метро, под покачивающимися на сквозняке указателями, в своей черной футболке и джинсах такого же цвета он выглядел совсем не страшно, даже привлекательно. В голове у Майки все поплыло: секундочку, но ведь он же был в поезде, он же уехал. Как она здесь с ним оказалась и о чем они все это время говорили? Ах да, конечно, об оргиях.
– Почему оргия – очень важная сцена? – задумчиво и как-то медленнее обычного проговорила она.
– Чтобы победить вот этого клоуна Пеннивайза, детям важно было объединиться, в том числе на физическом уровне, не только на духовном. А что объединяет людей больше, чем секс?
– Видимо, только групповой секс.