Так, внутри сумки не оказалось никаких мерок для отдельных зарядов.
Первое что бросалось в глаза — два рога с порохом. Один — здоровенный, с крупным, похожим на странную махорку составом, другой — был заметно мельче по размеру — ну и состав у него внутри, оказался, куда более тонкого помола.
«…А, — догадался я, — маленький — это чтоб досыпать на полку, на которой фитиль поджигает заряд…»
Здесь же лежали свинцовые пули, примерно на десяток выстрелов и рулон пропитанного чем-то специальным фитиля. Нашелся и кошелек бывшего владельца, правда, самые крупные монеты в нем оказались почему-то разрублены на две, три или четыре части.
В это время капитан закончил песочить своих людей, и устало присел на лавку рядом со мной. Мысль, мелькнувшая у меня еще там, у складов, требовала некоторого разъяснения. Поэтому я собрался воспользоваться случаем и решить все вопросы, что называется «на месте».
— Господин капитан… — смущенно позвал я.
Едва успев сесть, тот устало прикрыл глаза, явно собираясь немного покемарить, но мое обращение поставило крест на этих планах. Никак не показав недовольства и едва осмотревшись, он увидел, что я перекатываю в руках измельченные монеты, и немного по-своему понял будущий вопрос:
— Да, этим серебром он заряжал своё «Громыхало», если нужно было ударить по мертвякам или чему-то еще магическому, — сообщил капитан.
— Надо же, — искренне удивился я, поскольку совершенно не думал о деньгах именно в таком ключе. — Хотя да, серебро же! Но я не о том, господин капитан, я хотел обсудить судьбу этой картечницы… ну и, получается, еще и об этом серебре поговорить.
— А что там не так? Ты передумал с ним таскаться? — удивился он, в свою очередь.
— Нет, но могу ли я присвоить его?
— А почему нет? «Картечница» как ты ее назвал, принадлежала моему рулевому, наследников у него нет, другой ни кто не претендовал, а значит — ты имеешь право взять ее себе, как трофей!
— А монеты? Думаю, вряд ли он был настолько богат, чтобы отбиваться деньгами…
— Ну, тут ты прав, монеты ему дал я, но день же еще не закончился. Да и вообще не понятно, уцелеем ли мы сегодня, так что у тебя просто не получится потратить их на баб или выпивку, — устало улыбнулся он. — Хотя даже если ты не сможешь выпалить их в каких-нибудь тварей, то меня все равно это устроит! Даже не подумаю сожалеть, что оно досталось такому бравому парню… Мы же все видели: если бы не ты, эти летающие каменные курицы в итоге непременно поужинали бы нами. Так что если тебе будет удобнее, прими все это от меня моих людей в благодарность за спасение жизни! Кстати, ты знал, как нужно поступить, или Господь просветил тебя прямо в бою?
— Ну, скажем так: без промысла Его точно не обошлось!
Начав объяснять про запах и прочее, я рисковал погрязнуть в массе вопросов, не на каждый из которых можно было честно ответить, а врать людям, рядом с которыми только что едва не помер, мне показалось как-то неправильно. Почувствовав некоторую натянутость, капитан дальше расспрашивать не стал, показав, что удовлетворен уже услышанным.
Да и времени на болтовню, как оказалось, у нас уже не было.
Все это время мы находились в крытом атриуме* храма (что-то вроде большого предбанника). В центральном нефе — собственно в молельном зале — укрылось множество женщин и детей, и мы просто не захотели идти в тамошнюю тесноту, хотя в глубине здания и было заметно теплее.
А уже через минуту после разговора, к нам вышли маг и священник, после чего местный кюре всем сообщил:
— Занимайте баррикады, не дайте Злу ворваться к женщинам и детям, а самое главное — осквернить святилище. Вместе с господином лиценциатом, мы совершили один ритуал… Это что-то вроде рыцарского вызова, и сейчас к храму придут сначала все адские твари, что успели проникнуть в город, а потом — и их хозяин. Что же вы замерли? Быстрее!