— Ах ты, маленький говнюк… — удивленно прокомментировала она, и лишь после этого поникла.
Без дерганий и криков, словно бы просто утомившись.
— Не такой уж и маленький, да и откуда тебе знать? Ты же «его» у меня не видела, — нервно отозвался я, не забыв при этом, осторожно отодвинуться от странной бабы, а неподвижное тело осталось висеть на моем мече прямо у входа в алтарную комнату.
При этом из раны — чуть ниже клинка — проступило на удивление немного крови. И это был еще один «плюсик» в копилку и без того странных и не очень-то добрых фактов, о которых я собирался подумать завтра.
«…Блин, там же люди умирают!» — с ужасом вспомнил я, и вдруг понял, что очень не хочу проходить рядом с телом незнакомки.
Ширина прохода к алтарю была меньше метра, и пришпиленная так близко, она пугала меня даже мертвая. Отступив на пару шагов и ругая себя последними словами, я взял тяжелый табурет, прикинул по весу, понял, что в случае чего сумею с ним управиться, и лишь после этого, наконец, решился.
«Рвяу!» — взревела не очень-то, как оказалось мертвая баба, и чуть не вырвала мне руку из плеча.
Только меч, удерживающий ее на месте, да тяжелая мебель, что я держал на манер щита, спасли меня от ран. А вот самой табуретке, похоже, была «крышка».
— Нет. Вы посмотрите на этого смельчака, ну что же ты, рыцарь, приди в мои объятия! — совершенно прежним, обычным голосом рассмеялась незнакомка.
Будто и не пыталась сейчас меня убить, и будто не была по-прежнему пришпилена к стене.
— Ну, надо же, — удивилась она, — что не так с этим мечом…
Сделав еще пару неудачных попыток вырвать, она вдруг резко успокоилась, снова призывно уставилась на меня, и как ни в чем ни бывало поинтересовалась:
— Ну, так что, неужто же рыцарь испугался бедной девушки? А, так ты же безоружен…
Бл@ть, от этой никак не умирающей бабы и в самом деле хотелось держаться как можно дальше.
Городской храм
После ухода Дирка слуги демона накапливались недолго.
Правда, в какой–то момент все уже привыкли, и им даже стало казаться, что мертвецы будут стоять до скончания века. Равнодушно принимать в себя стрелы и болты, которые, не смотря строгий приказ, ополченцы просто не могли не пускать в них. Молчаливая неподвижность их бывших соседей и друзей пугала горожан до дрожи, а если ты видишь, как стрелы втыкаются во врага, ждать все же куда легче. Даже если смертельными стали — в лучшем случае — три-четыре стрелы из почти пятисот потраченных.
Но упыри стояли–стояли — и вдруг раз, вот они уже идут, а за ними пригибается не меньше двухсот «уруков».
Откормленные человечиной зеленокожие бойцы в стойкости и силе мало чем уступали людским воинам-профессионалам. А уж городское ополчение для них — соперник лишь в лучшем случае равный.
Как и всякий торговый город, Бон, конечно, содержал небольшой отряд стражи, но за прошедшие полтора дня их ряды поистрепались.