Возвращались молча, каждый думал о своем, говорить не хотелось. Уже в «Вереске» Илья сначала выдал им по еще одной дозе стимуляторов, а затем совершенно неожиданно вдруг произнес:
– Я рад, что я вас взял.
– Спасибо, Илюш, – Ит улыбнулся. – Но почему?
– Стержень у вас внутри верный. Учиться, конечно, еще черти сколько придется, но стержень верный. Ладно, идите, отдохните немного. До сирены два часа осталось.
Илья развернулся и пошел по коридору прочь. Ит и Скрипач почти минуту стояли, растерявшись, а потом Скрипач в пространство спросил:
– Он что, нас похвалил, что ли?..
– Похоже на то, – пожал плечами Ит. – Надо будет Фэбу с Киром рассказать.
– Два года, и одна похвала, – хмыкнул Скрипач. – Впрочем, для Илюхи это много. Пошли, поваляемся. Неизвестно, чего дальше будет.
Месяц после этой маленькой экспедиции выдался горячим, и стало не до вылазок. Ни о каких походах в лес не могло быть и речи: обе воюющие стороны гнали в портал отряд за отрядом, раненые шли сплошным потоком, проспать за сутки два часа было волшебным подарком, перехватить что-то съестное на бегу – чуть ли не чудом. Ри мотался, как челнок, туда и сюда, когда они встречались на погрузках, то видели – пилот и Мотыльки измотаны ничуть не меньше, чем врачи.
Ко всему прочему еще и погода резко ухудшилась. Зарядили на несколько дней подряд затяжные осенние дожди, мир словно выцвел, все вокруг сделалось серым и унылым настолько, что хоть вешайся. Стоя в шлюзе и ожидая очередную «стрелу», Ит смотрел на озеро, по воде которого колотил ледяной дождь, и думал, что, наверное, отвратительно умирать в такую погоду… хотя черт его знает, может, наоборот, не так обидно уходить из такого серого и опустевшего мира куда-то еще, туда, где хотя бы этого дождя не будет.
Несмотря на большой поток раненых, смертей в «Вереске» не было уже почти месяц: научная группа «сфинксов» разобралась, наконец, в механизме термического поражения (именно эта травма была по смертям лидером последние полтора года), и теперь с ним справлялись запросто. Впрочем, «термиков» или «шашлыков», как их прозвали врачи, вскоре стало меньше, зато больше пошло рауф с анафилактическими шоками: официалка вновь принялась за старое, и в портал снова пошло биологическое оружие, предназначенное исключительно для уничтожения рауф. Еще через несколько дней началось очередное нашествие «лад», после которого слова «чистильщики в портале на двое суток» прозвучали для врачей, как райская музыка.
Первые сутки весь госпиталь, как водится, дружно спал. Во время этого спанья сумел отличиться Скрипач, который с совершенно непонятной целью ночью начал вдруг что-то говорить, причем довольно громко, а потом со всей дури вцепился Киру, лежащему с одной стороны, в руку, а Иту, лежащему с другой, – в волосы. Растолкать его сумел Фэб, потому что Ит и Кир, к вящему удивлению Фэба, от хватаний за волосы и за руки не проснулись.
– Тебе чего, приснилось что-то? – с тревогой спросил Фэб, когда Скрипач, наконец, соизволил открыть глаза.
– Не помню, – рыжий потряс головой. – А что?..
– А то, что давай-ка я тебя выключу, пока ты дел не натворил. И вообще, родной, прости меня, пожалуйста.
– За что? – опешил Скрипач. Сел, поправил одеяло.
– За то, что втравил вас в это все, – Фэб опустил взгляд. – Я подумать не мог, что мы так быстро окажемся… на такой работе. У тебя после прежнего срыва слишком мало времени прошло, а тут такая нагрузка.
– Ой, ладно, – поморщился Скрипач. Лег, зевнул. – Фигня, прорвемся. Выключи меня, действительно. Спать хочется, сил нет.
В «странное место» сумели выбраться только в самом конце ноября, по первым морозам. Лес облетел уже полностью, и сейчас к прояснившемуся небу тянулись черные ветви, лишенные листьев, да виднелись кое-где зеленые кроны сосен. Земля местами подмерзла, но снег пока что не ложился. Хотя, если судить по приметам, зима в этом году обещала быть ранней и суровой.
За день до вылазки Скрипач сумел встретиться с Бертой, которую попросил купить пару лопат и точильный камень. Берта, знавшая об их «занятиях» упрямиться не стала, лопаты и камень привезла, но снова попросила быть осторожнее: мало ли что там лежит, под землей? Да, теперь они могли видеться чаще, но тревога не оставляла ее, напротив, только усилилась. Ит, впрочем, чувствовал примерно то же самое, но остальным пока не признавался. Стоит сказать, как сразу начнется – и «у тебя паранойя», и «ты задрал каркать», и «и так настроение ни к черту, а ты еще добавляешь», и «пойди, поспи, авось отпустит». Всем сейчас было нелегко, все устали и замучились; нагрузка увеличилась, а конца войны в портале можно было не ждать, практически равные силы грызли друг друга, не зная ни отдыха, ни срока.
ebooksa