День черных звезд

– Прозрачное же, – с сомнением пробормотал он. – Если черное в скобках…

– Ладно, завтра решим это все, – подытожил Ри. – И про алюминий, и про прозрачное, и про зеленые буквы…

Руины

За едой Скрипач успешно ходил еще два дня. За это время Ит и Ри немного пришли в себя и с грехом пополам выспались. Первые сутки они толком ничего не соображали – сказывалась чудовищная усталость и отупение после допросов. Они спали, не обращая внимания ни на что. Спать не мешал даже пронизывающий осенний холод. Проще всех, как выяснилось, пришлось Скрипачу. На своей свалке он привык и не к такому, и особенно не реагировал ни на холод, ни на дождь, ни на отсутствие хотя бы подобия какого-либо комфорта. Он бродил по округе, аплодировал взлетающим в серое небо черным птицам, собирал и притаскивал Ри с Итом какие-то камни и ржавые железки, и вынужденным положением совершенно не тяготился.

Однако эта идиллия продлилась недолго. На третий день Скрипач снова ушел за едой на свалку, но вернулся только затемно, да еще и сильно избитым. Ит и Ри, увидев его, пришли в ужас – Скрипача словно цепями измолотили, на нем живого места не было. Кроме того, он, видимо убегая, подвернул ногу. Скрипач не стонал и не плакал, только болезненно кривился и морщился, пока Ри пытался хоть как-то обработать ему ушибы. Поскольку у них ничего не было, обработка свелась к тому, что Ри просто промывал ссадины водой, которую они набрали в ближайшем мелком ручейке. Все это время Ит сидел рядом со Скрипачом на обломке каменной стены и гладил его по голове, утешая и ободряя.

– Что же это за садисты такие, а? – в пространство вопрошал Ри. – Неужели по нему не видно, что он с головой не в ладах? Как такого вообще трогать можно?

– Так же, как можно убивать детей с целью добыть пару-тройку Контролирующих, – уныло буркнул Ит. – Так же, как бросить нас здесь. Видимо, можно. Тут все можно.

– Знаешь, надо отсюда выбираться – твердо сказал Ри. – Хватит рефлексии. Так не годится.

– Куда ты собираешься выбираться? – недоуменно спросил Ит.

– Нам нужно попасть обратно на секторальную станцию, забрать наших и рвать отсюда когти.

– Каким образом? – удивился созидающий.

– Как это – каким? Ит, очнись, а? – попросил Ри. – У тебя есть детектор. У меня биокомп. Мы можем связаться с искином, мы можем подвести станцию туда, куда нам будет нужно. Мы можем…

– Ничего этого мы не можем. Потому что как только мы начнем что-то делать, они тут же оторвут головы и им, и нам, – резонно заметил Ит. – Ты думаешь, за нами не следят? Я больше чем уверен, что нас и сейчас отслеживают, и стоит нам только что-то сделать, как нас тут же…

– Ну и что? Что ты предлагаешь? Сидеть тут и ждать – чего? Голодной смерти, или что нас застрелят, или что вдруг произойдет чудо, и эти, – инженер махнул рукой куда-то в неизвестность, – вдруг поймут, что делают, и выпустят Таенна, Леона и Мориса? Ит, это даже не смешно. Ты сам прекрасно понимаешь, что чудес не бывает, особенно в подобных ситуациях. И что мы можем либо что-то делать сами, либо сесть, поднять лапки и сдохнуть. Отличный выход, правда?

– Ну, не знаю, – растеряно протянул созидающий. – Что-то делать надо, но я совсем не уверен, что ты предлагаешь правильное решение.

– А какое еще решение ты видишь? Что сказал искин? Капсуляция нарушена, в следующий раз система выйдет из нее немногим меньше, чем через месяц, так?

– Ну, так, – согласился Ит. – Подожди, сейчас скажу точнее. Через девятнадцать дней она выйдет, на сутки. Нас продержали на той базе восемь суток, потом… ну да, тут мы почти трое суток. Правильно, девятнадцать дней. Знать бы еще, где мы находимся.

– Ну так возьми и посмотри. У тебя детектор, который, если я правильно понял Леона, сделан специально для боевых действий на этой планете. У тебя просто должно быть все – и карты, и выходы в местные инфосети, и…

– Подожди, – осадил его Ит. – Тебе не приходило в голову, что если я начну работать с детектором, это тут же засекут? И я больше чем уверен, что нас за это по голове не погладят, а совсем наоборот.

– Хватит быть таким трусом, – отрезал Ри. – Погладят, не погладят… Все равно, хуже, чем есть, уже не будет. Давай все же попробуем узнать, где мы хотя бы находимся.