Поцелуй шелки

– Чертовы ракушки, какая еще демонстрация женских достижений?

Подаксис пожимает плечами.

– Полагаю, ты должна показать, что именно делает тебя образованной молодой леди.

– Как шоу талантов? Те, что они устраивают на улице Галлей?

– Откуда мне знать?

– Ракушки. – Я задумываюсь. – Какие таланты есть у меня?

– Ты карманница. Лжешь, несмотря на то, что являешься чистокровной фейри. Выгоняешь девушек с конкурса. Инициируешь насилие.

Я бросаю на него многозначительный взгляд.

– Я серьезно.

Подаксис постукивает задними когтями.

– Мы должны что-нибудь придумать. О! Я чуть не забыл тебе сказать. Брат Биллиус сделал предложение Фрэнни Делафонт перед ее отъездом!

– Правда? Сейчас? – говорю я, хотя это не должно меня удивлять. Очевидно, что церковь отчаянно пытается женить как можно больше своих братьев. – Что же она ответила?

– Она, конечно же, отказалась, – усмехается мой друг. – Странно, что она и его по лицу не ударила. Кажется, эта девушка была очень счастлива вырваться из этого места.

– Я помню, как она сказала, что вообще не хочет выходить замуж.

На мгновение мое сердце замирает, одолеваемое знакомым мне спутником по имени вина. Несмотря на то, что мой выбор пал на Фрэнни, потому что я знала, мне не будет слишком стыдно, когда ее вынудят уйти. Тем не менее я не могу отрицать, что причинила ей зло. Из-за меня ее обвинили в воровстве. По крайней мере, она ушла с достоинством. Я вспоминаю, что сказал Дориан, когда дарил ей лилию: что он восхищается ее силой. Не уверена, о какой именно силе речь. С одной стороны, это казалось проявлением доброты, способом продемонстрировать свое уважение, несмотря на решение исключить ее из конкурса. С другой стороны, его восхищение девушкой, которая поставила кому-то синяк под глазом, заставляет меня вспомнить об отце Дориана и его отвратительном подпольной клубе. Возможно, не доброта побудила Дориана сказать подобное, а болезненная одержимость насилием. В конце концов, он же принадлежит к ордену силы.

Я вытряхиваю эти мысли из головы и сосредотачиваю свое внимание на Подаксисе.

– Как же ты узнаешь так много всего? Подглядываешь за всеми в окна?

– Я хорош в альпинизме и неплох в прятках, – говорит он, защищаясь, после чего щелкает клешнями, и его тон смягчается. – Ты мой лучший друг, Мэйзи. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Независимо от того, насколько ужасной я нахожу твою миссию.

Мое сердце сжимается. Уже не в первый раз я задаюсь вопросом, заслуживаю ли такого друга, как Подаксис. Брат, связанный со мной не кровными узами, а преданностью. Прежде чем позволить эмоциям взять надо мной верх, я заставляю себя улыбнуться.

– Рада слышать, потому что завтра мне понадобится твоя помощь.