— Чё ты строишь из себя, а? — продолжает он. — Ты ишак вонючий! Ты чё думаешь, тебя кто-то слушать будет? Ты гориллу свою убери! Ты дешёвка, а не мужик, ты понял? Чё ты хочешь⁈ В тюрягу загреметь хочешь? Я тебе устрою, малолетка! Я тебя лично ментам сдам! Пошёл ты на хер, ты понял? Я подстилку твою, тебя и мать твою в рот…
Я не даю ему закончить, чтобы не пришлось убивать, честное слово, потому что едва ли смогу противостоять соблазну. В общем, заряжаю ему роскошный поджопник. Такой, что он еле на ногах может устоять, но его цигейковая шапка с кокардой слетает с головы и падает в холодную ноябрьскую лужу.
Арсений бледнеет от злости, глаза буквально белыми становятся, кулаки сжимаются, и желваки на скулах начинают гулять, как бешеные.
— Ах, ты пи*ор, — рычит он и, стиснув зубы, бросается на меня с кулаками.
Я ставлю блок, просто и бесхитростно отводя его руку в сторону и с удовольствием бью головой в нос. Раздаётся хруст и он, отшатнувшись, отступает на пару шагов.
Он меня бесит. И не столько от чувства опасности и не из-за инстинкта охотника сейчас колотится моё сердце. И не из-за какой-то там угрозы вырывается оно из груди. Гнев заставляет меня терять самообладание. И бессилие, потому что я начинаю понимать, что ничего из моей затеи не выйдет.
— А-а-а-а… — воет он. — Паскуда! Я за таких тварей, как ты, жизнью каждый день рискую, подонок!
— Значит так, защитник, — говорю я, отрывая его руки от лица. — Слушай сюда, крыса штабная. Если ты ещё раз к Ирине…
Он не даёт мне договорить и плюёт в меня своей поганой кровью. И тут же получает по уху так, что летит вслед за своей шапкой. Я накланяюсь над ним и, схватив за ворот, вытягиваю из ледяной лужи и помогаю встать на ноги.
Придерживая за шкирку, я разглаживаю шинель на его груди.
— Слушай внимательно, ублюдок, — говорю я. — Убивать я тебя не хочу, ты понял? Но, если ты продолжишь в том же духе, мне придётся из тебя дух выбить. Улавливаешь мысль? Значит, запоминай. Если ты ещё хоть раз приблизишься к Ирине хотя бы на…
— Я её так отделаю, — хрипит он, брызжа кровавой слюной, — что она всю оставшуюся жизнь под себя ссать будет. Понял, га*дон?
Вот урод! Сука! Я не сдерживаюсь и вбиваю кулак ему в зубы. Не костяшками, а основанием, как кувалдой. Он снова падает, и в этот раз я не тороплюсь его поднимать. Наоборот, не сдерживаю себя и дважды пинаю по рёбрам.
Задыхаюсь от гнева! Ненавижу, когда меня доводят до такого! Вот сука! Знаю, что остановиться будет очень трудно, но ничего поделать не могу. Демоны мести разрывают…
— Судя по всему, — стараюсь я взять себя в руки и говорить спокойно, — ссать под себя всю жизнь будешь ты. И на бабу уже не залезешь никогда, слышишь меня? Я сейчас тебе это устрою.
— Все руки твоей сучке переломаю, — клокочет голос в его глотке, — все ноги… Ссать на неё буду, на бл*дь твою, я ей розочку забью…
Жесть, это что за мразь такая, откуда такие вообще берутся? Впрочем, сейчас я об этом и не думаю, мне просто крышу сносит, накрывает чёрной волной, и я начинаю молотить его по роже, по зубам, по носу. Довёл, сука, ну так на, получай, наслаждайся. Ты этого хотел?
Я останавливаюсь, когда меня оттаскивает Паша.
— Хорош, хорош, Егор, перестань, — повторяет он. — Пошли отсюда скорее.
— Погоди… — мотаю я головой. — Давай его на лавочку посадим, а то захлебнётся, тварь. Грех на душу брать ещё…
ebooksa