Но сегодняшние сны были темными и какими-то удушливыми. Раз за разом у меня рождались мертвые дети, одетые в крохотные саваны, и я пыталась кормить их, не сразу понимая, что у них нет ртов. Просыпалась с пересохшим ртом, вся в поту и с лицом, залитым слезами, и шла в ванную — раз за разом, — размышляя, спит ли сейчас Винни, может ли она вообще спать и будет ли спать когда-нибудь в будущем.
Когда наконец настало утро, утро уик-энда с серыми небесами и обычными хлопотами будущих родителей, Ник, проснувшись, обнаружил мою половину кровати пустой. Я успела вылизать дом сверху донизу, прогуляться, купить еду к завтраку и прочитать газету на экране айпэда. Он поздравил меня с продуктивным началом дня. Ему ни к чему было знать, что в серые утренние часы я успела попрощаться с надеждой, что мой собственный ребенок родится без осложнений, а если это и произойдет, то не проживет дольше пяти лет.
Неделю спустя состоялось первое занятие на курсах молодых родителей. Я уговорила Ника походить на них, пообещав, что там он встретит будущих отцов, страстно желающих провести предстоящий отпуск по уходу за детьми в приятной компании в каком-нибудь пабе. Надо признаться, сама я тоже недалеко ушла от этого желания.
Две недели назад я с восторгом думала о том, что мне предстоит встретить женщин, живущих недалеко от меня, вместе с которыми я погружусь в восхитительную суматоху, предшествующую материнству. Но когда мы с Ником приехали в дом инструктора, построенный в георгианском стиле[6], и присоединились к сидящим в гостиной, у меня было ощущение, что вместе со мной в комнате явилась смертная тень. Я смотрела, как общаются друг с другом другие пары, как они смеются, и чувствовала себя более взрослой и умудренной опытом, потому что знала правду, никогда не сообщаемую беременным: «Не всегда, знаете ли, все заканчивается благополучно».
Третье поколение людей, зачатых в любви и рожденных в ярко освещенных больничных палатах, не может понять, каким кошмаром и мраком могут обернуться роды. А вот наши предки прекрасно знали, что такое настоящие схватки, когда ребенок не хочет выходить наружу, что кровотечение может продолжаться на протяжении двух недель после рождения младенца, и каково это — лежать вообще без сил и не иметь возможности пошевелиться, хотя рядом плачет от голода новорожденный младенец. В наши дни вас сканируют, проверяют и перепроверяют, чтобы исключить подобные осложнения. Вас колют, интубируют и стимулируют. Но, к сожалению, бывает так, что прошлое не сдается, и современный младенец умирает от, казалось бы, давно и хорошо изученных причин.
— Снаряд не падает дважды в одну и ту же воронку, — заметил Ник, паркуя машину. — Я понимаю, все это непросто, но наш ребенок — не ребенок Винни. Послушай, такое случается крайне редко. — Он взял меня за руку и поцеловал костяшки пальцев. — Ну же, давай встретимся с нашими новыми собутыльниками.
Кошмарное сборище, истинный социальный срез южного Лондона, выбранного нами в качестве места проживания. Здесь можно было встретить рожениц из всех сфер, от ученого мира и рекламы до банковского дела, среднего образования, музыки и всякой журналистики. Объединяло их только одно — животы. Кои гордо демонстрировались обтянутыми трико, поддерживаемыми бандажами и руками и нежно поглаживаемыми их владелицами, а в большинстве случаев и партнерами владелиц.
Мой живот был не так велик, как у некоторых других женщин, но я немедленно ощутила наше родство. Скрипачка София, с пальцами, нервно теребящими прическу, бизнес-аналитик Адель, снявшая кольца с раздувшихся пальцев и отставившая в сторону балетки из-за отекших ног, бухгалтер Джемма, пиджак которой пока сходился на талии. Все они говорили об одних и тех же болях в спине, кровоточащих деснах, ночных приливах пота и приступах тошноты, — то есть о том, о чем я до сегодняшнего дня говорила только с Винни и считала, что ни с кем больше такого не происходит.
Все они чем-то напоминали коров и пытались устроиться поудобнее на продавленных диванах и на стульях с жесткими спинками. Такие мягкие и безобидные в своей массивности. Прямая противоположность угловатым нервным созданиям, с которыми я проводила большую часть времени на работе, будь то модели или другие фешен-редакторы. И тут я вспомнила о Мэгги Бичер: она займет мое место, когда подойдет время, что было подтверждено в письме от Мофф накануне.
Решение меня обрадовало — насколько это вообще было возможно в создавшейся ситуации. Мэгги — идеальный вариант. Она не походит на изысканных и слегка нагловатых девиц, которых Мофф обычно набирает в свой офис, — на тех, у кого в резюме уже куча достижений, количество которых напрямую зависит от статуса родителей и школы. Мэгги значительно талантливее любой из них.
Мофф нравились блеск и гламур, которые эти женщины так или иначе протаскивали в жизнь редакции, но я-то знала, что самое главное для нее — свежие идеи и чувство юмора. Настоящая трудяга, талантливый автор и заслуженная феминистка, Мэгги будет настолько благодарна мне за годовую работу, что ей просто не придет в голову интриговать против меня, чтобы сохранить ее. Я вспомнила искренний восторг Мэгги, когда она впервые услышала от меня о вакансии — подобные чувства не исчезают с течением времени.
И вот теперь, стоя перед толпой моих новых знакомых и зная имя человека, который заменит меня в моей прошлой жизни, я ощущала себя более уверенно, чем в последние семь дней. Стала с восторгом замечать едва заметные движения в животе и уже не считала их предвестниками будущих печалей. То, что случилось с Винни, совершенно кошмарно и незаслуженно — но со мной подобного не произойдет.
Когда наступила моя очередь представиться, я улыбнулась и сказала:
— Я Марго Джонс, срок почти восемнадцать недель, и я фешен-редактор в журнале «От».
4
Мэгги
Она и представить себе не могла, что будет когда-нибудь более счастлива, чем в тот момент, когда отвечала на звонок Эмили Моффатт, предложившей работу в качестве временного заместителя Марго.
Как раз в этом заключается вся прелесть отсутствия партнера — можно признаться самой себе, что лучшие моменты в жизни не обязательно связаны с прогулками рука об руку вдоль пляжа или с изучением любимых глаз. Иногда они бывают связаны с тяжелой работой, необходимость которой никто не отменял, с достижением ощутимых благ, таких как деньги, твоя фамилия на обложке и возможность мысленно поменять гардероб на более дорогой. Конечно, последнее — шутка. До некоторой степени.
— Вы мне действительно понравились на собеседовании, Мэгги, — сообщила ей Моффатт своим хрипловатым голосом с акцентом уроженки Западной Англии. Вначале Мэгги решила, что редактор имеет в виду одежду, и мысленно дала себе слово сказать Кэти, что пиджак сыграл решающую роль, но потом до нее дошло, что Эмили имела в виду ее поведение.
ebooksa