Пьер кивает, он садится за стол. Осторожно трогает маленькие мальчишечьи ногти.
– Мы состригли ногти с твоей левой руки и с моей правой руки. Десять ногтей, чтобы люди будущего поняли, какими мы были.
Бенжамин пытается разложить ногти по порядку, два широких ногтя с больших пальцев посредине, а остальные за ними. Он прикладывает свою руку к маленьким ноготкам и видит себя ребенком.
Пьер достает из хлебницы купюру в десять крон.
– Вы только взгляните, – говорит Пьер.
– Я утащил ее у мамы, – говорит Бенжамин.
– Я помню, – говорит Нильс. – Мы смотрели в окно и видели, как мама тебя поймала.
Бенжамин переглядывается с братьями. Кладет купюру на место. На дне хлебницы лежит букет лютиков, они высохли и хорошо сохранились. Желтые цветочки поблескивают в заходящем солнце. Бенжамин протягивает Пьеру букет. Тот осторожно держит его, рассматривая. Затем смотрит в сторону, закрывает глаза рукой.
– Ну что, попытаемся еще раз подарить их маме? – спрашивает Бенжамин.
Они кое-как вытираются, натягивают костюмы на влажные тела. Идут друг за другом по лужайке вниз к воде.
Бенжамин с букетом засохших лютиков в руке стоит у воды. Рядом стоят его братья. В руках у Нильса урна. Она тяжелая, так что он все время перекладывает ее из руки в руку, у него озадаченное выражение лица, словно мама застала его в постели.
Глава 8
Погреб
– Фу, противно! – сказал Нильс, проходя мимо братьев. – Смотреть на вас не могу!
– Что вы делаете? – спросил отец, который сидел неподалеку и читал газету.
– Мы стрижем ногти! – сказал Пьер. – Мы положим их в капсулу времени.
– Зачем вам ногти в капсуле?
– А вдруг через тысячу лет люди будут выглядеть совсем иначе. И тогда они смогут узнать, как выглядели наши ногти.
– Умно, – ответил отец.
Было раннее утро, солнце стояло еще низко и светило неярко, на траве еще была роса, в тарелках в подогретом солнцем молоке тонули кукурузные хлопья. Дуло сильнее, чем обычно в это время дня, и каждый раз при резком порыве ветра папа крепко вцеплялся в утреннюю газету и смотрел на небо, проверяя, что происходит. Он пил кофе из чашки, оставляя на газете коричневые кружки, потом встал, пошел на кухню, отрезал толстый ломоть хлеба и положил столько масла, что, когда он укусил его, на масле остались следы от зубов. На Бенжамине и Пьере были поношенные пижамы, они сосредоточенно состригали ногти и собирали их в кучку на столе. Закончив, они сложили их в конверт и положили в железную хлебницу, которую им дал отец. Первый артефакт был готов.