– На самом деле, – будто подводил итог Крючков, – по оценке аналитиков, нам необходимо претерпеть, преодолев кризис первых пяти, максимум десяти лет. Затем тридцатилетняя фора послезнания догонит текущую реальность. Наши эксперты прогнозируют, что реализация технических и структурных изменений скорей всего пойдет с опережением. Многие моряки с «Петра Великого» перестанут быть носителями секретной информации. Либо их знания попросту превратятся в фантастику – кто будет слушать сказочки о незалэжности Украины или о том, что Грузия собиралась вступить в НАТО.
Кривил душой начальник Первого главного управления КГБ генерал-лейтенант Крючков. И не столько касаемо якобы относительно недолгих сроков «режимности» для пришельцев. Предварительные расчеты специальной аналитической группы КГБ по выводу СССР из системного кризиса выдавали не такие уж оптимистические прогнозы.
Впрочем, факты, выуживаемые из «цифрового информационного пакета», еще собирались, все еще проверялись и анализировались. Появлялись новые версии и трактовки, порой носящие академический характер.
А потому комплексное совещание особой важности, посвященное главной теме – сохранению социалистического статус-кво – Андроповым пока откладывалось.
Интриги жизни и художественные сюжеты любят подбрасывать подобные штучки…
В тот момент, когда служебная, гэбэшная «Волга» проезжала по Садовому мимо массивного бледно-желтоватого здания на улице Чайковского, а капитан 1-го ранга Терентьев, рассказывая о стрельбе из гранатомета, взирал на «слепые» окна[29] американского посольства, за этими самыми окнами резидент Центрального разведывательного управления США как раз рассматривал несколько фотопортретов, весьма похожих на командира крейсера «Петр Великий».
«Station» – именно так по терминологии, принятой в США, называется подразделение ЦРУ в другой стране. Что как нельзя лучше передает суть с английского языка – не «база», всего лишь «станция» (с намеком на нелегальность), в данном случае под крышей диппредставительства.
И Бертон Гербер – «chief of station», старший оперативный начальник всех подразделений спецслужб в посольстве, резидент, а для подчиненных просто «шеф», – всегда хранил в себе это подвешенное ощущение нахождения на вражеской территории.
Особенно здесь – в СССР под личиной первого секретаря посольства… до этого успев «поработать» и в Западном Берлине, не в пример спокойных Болгарии и Югославии, и в специфическом Иране. Два года насыщенной профессиональной деятельности.
Поддерживая для своего возраста подтянутость, далеко не кабинетный работник, Бертон Гербер и сам нередко участвовал в операциях, проводя встречи с агентами, выезжая на «закладки» писем или изъятия тайниковых контейнеров.
Два года – обычно резиденты в столице главного геополитического противника надолго не задерживались, и как раз в конце мая должна была закончиться его командировка в Москву, но…
Стремительно раскрутился инцидент в Южной Атлантике вокруг Фолклендов, и требовалось внимание всего отделения службы в злободневной задаче мониторинга – как поведет себя Кремль, каковы шансы вмешательства Советов на стороне Аргентины.
Затем «нетривиальные» события перекинулись на Тихий океан, в Азиатский регион, неожиданно переходя в «горячую» стадию для самих США.
И пока все докатывалось до американского анклава, в столице СССР будто эхом, без конфиденциальных подробностей, но вот…
Первые предметные разнарядки по этому делу в посольство и непосредственно в московское подразделение ЦРУ пришли в середине июня.
При всей конкретике задания Бертон подметил некую расплывчатость и недосказанность. Однако вслед за шифрограммами в Россию прилетел инспектор – офицер весьма высокого ранга в системе американской разведки. Вместе с ним прибыл представитель Госдепа и одновременно уполномоченный президента Рейгана, исключительно доверенное лицо… в первом же знакомстве начав весьма таинственно:
– При всем уважении, сэр… мы здесь не для оценки обстоятельств. Допуская фактологические погрешности источников, полагаем и собственные интерпретации…
По всем дипломатическим правилам – посол в функциях разведки не должен быть замаран, так что в полный (практически полный) секретный курс дела в рамках особого статуса был введен лишь шеф Гербер.
В момент изложения истории с «кораблем-пришельцем» Бертон удачно сидел в кресле и только поэтому не «упал со стула», к чести сохранив исключительную невозмутимость… переварив «бред и фантастику» уже погодя к ночи единолично, отказавшись от патриотичного виски, чисто по-русски ополовинив бутылку «Столичной». Что было не совсем по-русски – эти «уговорили» бы всю!
ebooksa