— Зверёк такой есть — Песец.
— Эм… не понимаю чем нам может помочь арктическая Лиса.
Тут я прекратил печатать, так как чёртов экспериментатор наконец-то начал шевелиться.
— Подожди, тут наш доктор очнулся. Убивать его не стану, но попрошу тебя прикрыть камеру или лучше отключить её.
— ЧТО? Что ты собираешься сделать?
— Всего лишь то, что он сделал с тобой и со всеми остальными. Ведь эксперименты над разумными запрещены уже как несколько сотен лет. Верно?
Не дожидаясь ответа, встаю, беру скальпель и ещё раз проверяю, надёжно ли стянуты ремни.
— Ну привет, док. Как жизнь? Готов к операции?
— Что?.. Не понимаю… к какой операции? — Доктор ошарашенно начал хлопать глазами.
— Ой, не переживайте. Будет очень больно.
— ИЛЬЯ! — Голос Никки ворвался в уши.
— Никки, не мешай. Видишь, Доктор аж побледнел. Может, снять эту бледную кожу с его лица?
— ИЛЬЯ!
Я тяжело вздохнул, и повернулся к камере. — Что?
— Не смей. Причинять. Ему. Вред. Я серьёзно.
— Ага. Вот только зачем мне его отпускать? Сама посмотри, он ведь убьёт многих.
— Время такое.
— Никки, я тебя не понимаю. Ты его оправдываешь! Его! Да он тебя искромсал! Разбил на составляющие, а мозг засунул в банку!
Меня захватила нешуточная злость. Такое я позволял себе редко и лишь частично: она овладела мной, когда мой мир рухнул в самый первый раз, в лаборатории Арига.
— Илья…