— Что сказать, — я тяжело вздохнул. — Меня ждут новые иски?
— Тысячи я так полагаю. Они уверены, что вы их оскорбили.
— Думаю на следующие две тысячи лет галактические адвокаты и судьи будут обеспечены работой. Сколько бумажек предстоит перевернуть, на радость всем бюрократам. Любители бумажных посиделок до двух ночи будут просто счастливы.
— Определённо, как будете выстраивать свою защиту в суде?
— Найму пару адвокатов, пусть насобирают пару гор документов. Затем загрузим всё это в самосвалы и вывалим перед зданием суда. Если судья после этого не поймёт, что я невиновен, то я не знаю как на него повлиять. И вообще, вы обещали важные вопросы. Где они?
— Сейчас, господин. Какова ваша роль в уничтожении Вурдалачьей звезды? Говорят, она мирно пролетала мимо вашей планеты, а вы решили напасть. Это акт неспровоцированной агрессии.
— Они сами напали на нас, хотели захватить нашу планету, мы их разбили. Где-то далеко на северном полюсе моего родного мира до сих пор обитают механоиды. Мы их так и не добили.
— Ваши фанаты в комментариях утверждают, что это вы лично победили их всех. Один.
— Один? Даже без армии нежити? — Удивился я.
Тут у гоблинов отвисла челюсть, и они переглянулись.
— О великий Максим, об этом написано много книг. И даже снято три фильма. О том как вы лично уничтожили целую планету. Один. Даже без помощи своей нежити. А затем в одиночку перебили всех вторгнувшихся механоидов. Вы хотите сказать, что всё было иначе?
— Эм… нет… всё так и было. Следующий вопрос.
— Правда ли что у вас в гареме сорок женщин?
— Всего три, правда этого достаточно, они часто ругаются.
— А которую из них вы любите больше всех?
— Вы хотите, чтобы я забыл дорогу домой?
— Ха-ха, справедливо. Тогда расскажите нам о других близких вам. Например, о легендарном Личе. Как он там поживает?
— У него всё прекрасно. Недавно он вступил в секту любителей микроволновок. Теперь он ходит в балахоне, цепляет на себя железяки и часами может ковыряться отвёрткой в старом холодильнике. Это делает его счастливым.
У гоблинов чуть челюсти не отвисли. В их голове такое не укладывалось.
— То есть он уже не величайший маг из всех неживых?