– Ой, – смутилась Дэйрил. – Я не знала, что ты тут. Думала, еще в библиотеке. Чего сидишь в темноте?
– А что, нельзя? – огрызнулась Элли.
– Почему, можно… Что с тобой?
– А что со мной?
– Ты сама не своя. Агрессивная. Даже не спросила, как прошло свидание с Артом. Как будто я тебя чем-то обидела. Если обидела – так и скажи. Я постараюсь так больше не делать, – сказала Дэйрил сердито.
– Я волнуюсь перед контрольной, – куда более мягко ответила Элли. – Прости. Расскажи о свидании.
И Дэйрил рассказала – ее голос при этом был таким радостным, что Элли стало не по себе. Когда подруга уснула, она села в кровати и закрыла лицо руками. Арт тоже нравился ей. Ей вообще впервые в жизни нравился парень. Элли было больно принять, что он выбрал не ее, а ее подругу.
Она злилась за это на Дэйрил – как будто та была в этом виновата. Злилась на самого Арта. Злилась на Белль, которая совсем мало стала общаться с ними.
Головой Элли понимала, что подруги не виноваты – это лишь не зависящие от них обстоятельства, однако ей казалось, что они бросили ее. И чувство одиночества душило ее по ночам.
Глава 37
Спустя месяц, академия магии Эверлейн
С того момента, как Кайл от моего имени подал заявку на участие в Магических академических состязаниях, прошел почти месяц.
Все это время я активно посвящала учебе и тренировкам, постоянно практиковалась, осваивая темную магию и улучшая стихийную. Магистр Дэлмир и магистр Бейлс были мною довольны, но после их занятий я чувствовала себя выжатой, как лимон. Однако при этом ощущала странное удовлетворение, понимая, что обучаюсь по ускоренной программе, которую составили специально для меня – потому что мой магический потенциал, а следом за ним и сила лишь росли.
Конечно, приходилось уделять внимание и другим наукам, а также физической подготовке, однако основное внимание я все же уделяла магии. Я действительно собиралась победить Еву Шевер. И тьма во мне предвкушала состязание с ней, хотя сначала мне нужно было пройти несколько первых туров.
Больше всего мне нравились занятия с Даррелом, который во время них превращался в сурового преподавателя, то и дело накидывающего часы отработки за малейшую провинность. Эти часы я должна была отрабатывать на свиданиях, поэтому иногда специально дразнила его. Это была наша тайная игра в злого магистра и дерзкую адептку. Правда вне занятий виделись мы редко – его расписание было забито настолько, насколько это было возможно. Кроме учебы он постоянно отправлялся в Небесный дворец, а однажды на пару дней его отправили в соседнее государство, чтобы от имени императора поприветствовать короля, празднующего юбилей.
Если честно, сначала я думала, что в таком темпе жить я просто не смогу, однако даже втянулась, сама не понимая, откуда берутся силы. Я все время была занята, поэтому скучать было некогда – ни по родственникам, ни по друзьям, ни по Эштану, который пропал куда-то. У меня почти не было свободного времени, и лишь ночью я могла остаться наедине с собственными мыслями. Впрочем, длилось это недолго – я быстро засыпала.
Тренировки с Анайре сделали меня более выносливой, и я научилась некоторым приемам самообороны. Пламя во мне разгоралось все ярче. А тьму я научилась частично контролировать, и она затаилась где-то глубоко в моем сердце. Тьма не пряталась, а ждала своего часа, и я чувствовала, как она растет вместе с драконьей силой. Только испытав на себе, что это значит, я поняла, как сложно бывало Даррелу сдержать эмоции. Не потому, что он был плохим, а потому, что они разрывали его. Драконья сила разрывала его.
Лишь сейчас я в полной мере поняла, что порою мы оцениваем людей, не зная, что у них происходит внутри. Вешаем ярлыки так, будто бы перед нами не люди, а куклы, у которых внутри – пустота.
Находясь рядом со мной, Даррел становился все более спокойным. А я – все более сильной. Мы действительно уравновешивали друг друга, как бы странно это ни звучало.
Иногда мы разговаривали про то, что нас ждет впереди. Рассуждали о свадьбе, дуумвирате, о предназначении друг другу – нам обоим это казалось странным, нелепым, глупым, но больше не пугало. Эти вечера, проведенные вместе, были наполнены теплом приближающейся весны, чье дыхание становилось все более ощутимее. Нам нравилось говорить и открываться, ведь, оказываемся, мы мало знали друг о друге.