Том был простым и добрым. Понятным. В нем не было интриганской жилки, присущей высокородным и тем, кто жил во дворце. Он не стремился завладеть властью, не умел манипулировать, не искал расположения к себе с помощью подарков и лести. Не заботился о каждой сказанной фразе, боясь, что они могут навредить. Не скрывал свои истинные намерения. Не лгал. И был очень теплым. Этель кожей ощущала исходящее от него тепло, и принцессе даже самой себе не хотелось признаваться, что Том ей нравится.
Наверное, ей следовало перестать общаться с ним, и каждый раз, собираясь на тайную встречу, она обещала себе, что это последний раз. Однако, когда Том приглашал ее вновь прогуляться вместе или где-нибудь посидеть, она соглашалась. Вот и сегодня переоделась в мужскую одежду и выскользнула из своих покоев через тайный ход, не забыв прихватить пропуск специального курьера. Страшно было подумать, что бы сделали родители, если бы узнали об этих ее вылазках. Однако Этель была смелой девушкой, а риск быть пойманной лишь подогревал ее кровь. Сегодня ей особенно хотелось покинуть дворец и оказаться на заснеженных улицах. Хотелось полной грудью вдохнуть городской воздух — не такой чистый, как наверху, не прозрачно-звенящий, а наполненный приятными ароматами кофе и свежей выпечки, духов прохожих и благовоний, что исходили от храмов. Хотелось услышать шум толпы, голоса зазывал, смех детей. Хотелось свободы.
Все прошло как по маслу. Этель покинула Небесный дворец, сев в летающую карету, оказалась на Золотой улице и, убедившись, что ее никто не преследует, поспешила к памятнику Эмиона Золотоносного, своего прапрапрадеда — великого предка, во времена правления которого Вечная империя достигла небывалого успеха. Памятник был одним из самых впечатляющих в стране, а кто-то поговаривал, что и на всем континенте. Находился он на огромной Драконьей площади, расположенной между Сияющим проспектом и улицей Генерала Матиаса. И возвышался почти на тридцать лэров в высоту. Эмион Золотоносный был изображен в двух формах: человеческой и материализованной драконьей сущности, которую оседлал. Памятник был грандиозным, и людей на площади, приехавших издалека, чтобы взглянуть на него, всегда было предостаточно. Однако Этель к самому памятнику великого предка не пошла — они с Томом договорились встретиться в одной из таверне неподалеку, где, по словам парня, делали невероятный пряный эль с имбирём, лимоном и экстрактом клевера. Находясь в Тайлерисе и живя в одной из лучших гостиниц, брат Белль успел исследовать весь ее центр. И принцесса даже немного завидовала ему — ей тоже хотелось столько гулять и веселиться.
Том уже ждал ее, стоя у входа в заведение и сунув руки в карманы. Он никогда не носил варежки или перчатки. Говорил, что в Северной провинции морозы куда крепче, а в столице зима теплая.
Какое-то время, остановившись, принцесса рассматривала его. Высокий, широкоплечий, будто воин, а не деревенщина. Из-под шапки торчат каштановые волосы, который так и хочется коснуться. Лицо простоватое — в нем нет изящества высокородных, разве что ресницы, как у девчонки, длинные и густые. Взгляд не хищный, не оценивающий и не вызывающий, скорее спокойный и уверенный. Том казался принцессе настоящей колонной, которую нельзя было сдвинуть с места. Но на которую можно было опереться без опаски упасть.
— Здравствуй, давно ждешь? — подошла к нему Этель и тут же поняла — что-то произошло. Лучистые глаза Тома казались потухшими, брови — нахмуренными, губы — крепко сжатыми. Принцесса вдруг на мгновение решила, что Том узнал ее тайну. Понял, кто она на самом деле, и теперь зол. Однако Том тепло улыбнулся ей, и у нее отлегло от сердца.
— Здравствуй, Этери. Рад видеть тебя!
Этери… Чужое имя неприятно полоснуло Этель. Для Тома она была обычной придворной дамой. И должна до конца ею остаться. Пусть эта встреча станет последней!
— Не то, чтобы я тоже рада, но лучше видеть тебя, чем эти надутые рожи, — сказала небрежно принцесса. Всеми силами она старалась не показывать свою к Тому симпатию. Девушка должна быть холодной и неприступной, а мужчина обязан добиваться ее. По крайнее мере, так велел свод правил этикета.
— Наверное, самая надутая рожа у принцессы? — весело спросил Том.
— Нет, конечно, — вздернула носик Этель. Вообще-то, она самая красивая во всем Небесном дворце, что этот дурак несет?!
— Неужели моя сестра обошла ее в этом? — рассмеялся он.
— Ничего она не обошла! Никто не в силах обойти ее высочество! — воскликнула девушка.
— Даже в надутости рожи? — лукаво уточнил Том.
— Даже в эт… Отстань! — Опомнившись, принцесса стукнула Тома по предплечью и первой зашла в таверну, мигом позабыв обо всех правилах этикета. Даже не стала дожидаться, чтобы Том распахнул перед ней дверь. Посмеиваясь, он пошел следом.
Таверна была полна народу — казалось яблоку упасть негде. И Этель, забывшись, велела:
— Прикажи им освободить нам столик у окна.
Том иронично приподнял бровь и глянул на трех крепких мужчин, распивающих ванильное пиво из огромных бокалов. Судя по всему, это были либо военные, либо наемники.
— Прямо так и сказать? «Приказываю пойти вон»? — уточнил Том.
— Ну, можешь попросить вежливо, — несколько смутилась принцесса.