То место рядом с портом, под мостом, где всегда дурно пахнет человеческим телом и разложением, называлось Улей. Отчего? Ортанс никогда не пытался понять. Клички и прозвища прилипают к маргинальным местам так же крепко, как и к их обитателям.
Ботинки скользили по грязи, идти было тяжело, местами – неприятно, потому что грязь эта состояла из навоза и испражнений больше, чем любая другая улица Лунденбурха.
– Что бы ни случилось – не лезьте в драку, – негромко сказал Ортанс. – Помните, что вы ранены. Вы со мной только как наблюдатель.
– Позволю себе не согласиться с вами, – так же тихо отозвался Цзиянь. – Когда я готов и предупрежден, я могу за себя постоять.
– Опять вы за старое, – закатил глаза Ортанс. – Друг мой, никак не хочу больше спорить об этом. Вы пошли со мной? Ваше право. Но позвольте мне диктовать свои условия. Эти места мне знакомы. И эти люди. И, поверьте, я предпочел бы до конца жизни не водить подобных знакомств.
Юй Цзиянь кивнул, соглашаясь.
– Кого мы ищем? – решил он сменить тему.
– Кое-кого по имени Шершень, – ответил Ортанс. – Тот еще пройдоха, зато может и снег летом достать. И у него точно есть выходы на ханьцев, торгующих из-под полы.
– Но почему? В смысле, у Хань налаженные торговые связи. Контрабанду прикрыли еще при моем… Еще когда я был на родине.
– Это вам сказали, что ее прикрыли, – вздохнул Ортанс. – Вы иногда кажетесь не по годам мудрым, а иногда – настолько же наивным. Контрабанда процветает тем больше, чем симльнее монополия на торговлю сжимает свои тиски. Человек всегда ищет где выгоднее. Или где быстрее – как мы с вами. Разве мы не за этим пришли?
– Когда я жил в Хань, я боролся с преступностью, – помолчав, сказал Цзиянь. – А теперь, выходит, сам становлюсь на путь беззакония?
– Ну… – Ортанс почесал бороду. – Выходит, что так! Но вы не волнуйтесь, мой друг. Как я уже сказал, вся плата с меня.
– Я все равно рядом. И мы все делим надвое.
Когда Юй Цзиянь волновался, ханьский акцент в его речи становился заметнее.
– Я бы предпочел…
Он не договорил, оборвал сам себя и осекся, прислушиваясь к чему-то за спиной.
– Мы не одни, – проговорил он.
Ортанс резко развернулся, выкидывая вперед руку с небольшим револьвером. Такие были в ходу у торговцев и моряков: небольшие, легко прятавшиеся в подкладке сюртука или за голенищем сапога. Ортанс давно понял, что простым механиком с его связями и интересами ему не быть.
– Кто здесь?..
Когда спускаешься в маргинальные слои города, стоит быть готовым ко всему. И разговаривать уметь на их языке. Темные закоулки Лунденбурха были подобны Холмам фаэ: тоже легко заблудиться и потеряться, и самого себя забыть на добрую сотню лет.