– Have I offended you in some way? [3] – на другом языке его голос звучал вкрадчиво и обеспокоенно.
Девушка продолжала молча танцевать – и вдруг бросила по-русски:
– В каком-то смысле да. Не люблю тиранов и лжецов.
Соколов похолодел: ему вспомнился сегодняшний разговор с министром. Нет, это какое-то дурацкое совпадение. Она не могла узнать его.
Девушка заметила, как он медленно отступил на пару шагов, и рассмеялась:
– Ну, просто ты никакой не инвестор из «500 startups» – такими унюханными сюда ходят только русские. И еще у тебя акцент. И да, я ненавижу приказы – как ты сделал рукой в центре зала. Я поняла, у тебя есть деньги, но что ты можешь предложить, кроме них?
Игорь задохнулся от гнева:
– Да ты охуела!
– Ага. Так что ты здесь ищешь? Для твоих денег тут полно карманов, вперед, налетай!
Она повернулась к нему спиной и потеряла всякий интерес.
– О’кей, извини, что я так резко.
Глаза в вырезе балаклавы слегка расширились.
– Давай отойдем. У меня есть не только деньги. Есть… знакомые в АПэ и Минобороны. Есть связи в зарубежных фондах. Есть друзья в Amazon, Google, NASA, Tesla – что из этого тебе интересно? Я готов рассказать обо всем. Удели мне немного времени. Ты очень странная. Но мне кажется, мы поладим.
Девушка пристально изучала его, искрящегося в ледяном невыносимом свете стробоскопа. Он замер среди хаоса танцпола в рассинхроне с тем броуновским движением, что окружало его.
– Пожалуйста, – тихо попросил он, и на секунду ей послышалось отчаяние в его голосе.
Она пожала плечами:
– Ладно.
Игорь обрадовался и жестом пригласил ее к бару.
– Так ты расскажешь, что у тебя за проект? – Соколов опустил на стойку два бокала дорогущего шампанского.