Они всегда его чувствуют.
Кира торопливо сунула мышь кому-то из ассистентов, стоящих в зале. Отойдя к стене, она натянула на лицо медицинскую маску, а на голову – голубую шапочку-одуванчик, спрятав под нее темные волосы, и смешалась с толпой научных сотрудников.
Почувствовав себя в относительной безопасности, она бегло оглядела «мозг»: ступени едва ли были заполнены на треть. Посетители сидели кучками по двое-трое, некоторые держали в руках AR-очки, кто-то сложил на колени верхнюю одежду. На галерке сидела целая группа людей в темных пальто, которые даже не разделись и вообще не смотрели на сцену. Среди них был белоснежно-седой остроносый человек, который то и дело что-то бормотал, не обращаясь ни к кому конкретно и глядя стеклянными глазами в пространство. Кира поняла, что он говорит с кем-то, кого нет в зале, – наверняка в ушах у него наушники. Место рядом с седовласым было единственным свободным в этом ряду, остальные вальяжно заняли его коллеги и проекции чиновников всех мастей с флажками на лацканах цифровых пиджаков. Их фигуры то и дело вспыхивали и подергивались: «Визитрон» из-за старости и толстых стен института работал из рук вон плохо.
Стрелковский постучал по микрофону, и гудение голосов в зале постепенно затихло.
– Господа, рады приветствовать вас в НИИ нейробиологии и генетики имени Бахмутова. Меня зовут Давид Стрелковский, и сегодня вас ждет поистине впечатляющее зрелище. Сразу подчеркну, это лишь прототип, и в полной мере все возможности «Капсулы» могут быть…
Кира почти сразу отключилась от заученной речи Стрелковского, которую он повторял при ней минимум раз двести, и стала следить за зрителями.
В какой-то момент, когда в зале погас свет и Давид начал разворачивать висящие в воздухе большие проекции экранов для демонстрации снов, она краем глаза заметила всполох рядом с седовласым.
На пустом месте возникла проекция молодого парня, почти подростка, похожего на офисного клерка. Он прижимал к груди папку, красный широкий галстук был ему велик, русые волосы он будто нарочно растрепал. Это насторожило Киру, потому что проекции обычно выглядели аккуратнее, чем люди: они никуда не спешили, не могли потеть и беспокоиться. Ведь они были всего лишь фотореалистичными изображениями. И чем лучше работал проектор, тем более реальными они казались, особенно издалека.
Кира еще раз смерила клерка взглядом, но тот очень внимательно и серьезно уставился на подиум, сложив виртуальные руки с папкой на коленях, и лишь изредка поправлял на носу очки в черепаховой оправе модной формы «мягкий квадрат». Она хмыкнула и перевела взгляд на седовласого: тот что-то тихо говорил клерку на ухо.
– Прямое внедрение нейросети в человека во время бодрствования очень сложно в исполнении, – вещал Стрелковский, медленно ходя туда-сюда, а висящий в воздухе микрофон двигался за ним. – Сознание и реакции будут заглушать импульсы машины. Во сне блокирующая функция сознания ослабевает. Проще говоря, сон – это дверь без замка. И нам остается только войти внутрь.
Давид сделал театральную паузу и эффектно взмахнул рукой.
Аппарат на сцене тихо загудел, развертывая панораму смазанных образов спящей в центре зала мыши.
Кира скользила глазами по зрителям и наблюдала, как их лица из разочарованно-скучных постепенно становятся потрясенными. Она обожала такие моменты. Зрители в тревоге двигались к краям неудобных деревянных граней «мозга», чтобы рассмотреть происходящее получше и в который раз убедиться: вот оно, новое чудо света, чтение мыслей возможно и осуществимо, и они смотрят на это прямо сейчас.
Мечникова видит, как седовласый снова что-то бормочет клерку, но тот резко отмахивается, случайно роняет папку, и та рассыпается градом пикселей и исчезает. Словно в замедленной съемке, Кира наблюдает, как клерк поднимает руку, желая задать вопрос. Их взгляды пересекаются: она – у стены, он – на верхушке «мозга», на предпоследнем ряду, взгляд сверху вниз. Одно мгновение, но этого достаточно.
Кира, задыхаясь, бежит к дверце в «мозге», чувствуя всем телом: он узнал ее, даже в маске, даже в толпе людей.
Она не слышала, что он спросил, да это было и не важно, – она просто мчалась сломя голову по лестнице в свое безопасное подземелье, к своим мышам, чтобы он никогда, никогда не нашел ее и забрал свои поганые деньги обратно. Она знала, что он их предложит, прямо сегодня, он скупит их с потрохами, весь институт, но ее он не сможет найти – и она никогда, никогда не отдаст ему «Капсулу».
– А там что? – Цифровой клерк, окруженный свитой из реальных людей и проекций, с любопытством приподнялся на цыпочки и посмотрел сквозь бликующую стеклянную стену на клетку с мышами, рядом с которой сидела Кира. Повернувшись спиной к посетителям, она склонилась над микроскопом.
– Кирочка, выйди, познакомься, это один из наших главных инвесторов, Федор Михайлович, он очень заинтересован! – Стрелковский хлопотал и беспокойно жестикулировал, пытаясь подать Кире знак, чтобы та вышла, но она сидела на месте.
Клерк оживился и сдвинул очки чуть ниже на нос:
– О, это Кира? Насколько я знаю, она кофаундер и владеет контрольным пакетом акций. Добрый вечер, Кира Евгеньевна!
ebooksa