– Ах ты, зараза! – басисто расхохотался мужчина, и облапал ее всю, и разложил на куртке, и задрал ее свободное платье до самой шеи, расстегнул лифчик и стал мять маленькую, белеющую в полумраке грудь, и она отвечала жарко, с готовностью, обхватив его тело тренированными ногами.
Огни фонарей дрожали и чертили полосы по всему озеру, проникая в глубину, а Арина стонала и плавилась под руками мужа.
Мальчик все стоял, как маленькая статуя, пока они наконец не прекратили; они тепло обнялись, отец обхватил руками лицо Арины, поцеловал ее и сказал:
– Дура ты, Аришка. Люблю я тебя. Даже сына готов терпеть ради тебя. А ты мне мозг выносишь.
– Я тебя тоже очень люблю, Сашенька.
Только сейчас Кира очнулась, будто от наваждения, и услышала, как рядом с ними, в траве, видимо, из портативной колонки или из какого-то еще девайса играет тихая музыка – старый рок, нежный и грустный, как жизнь в своем зените и увядании, но Кира не могла разобрать слов, только мотив, совершенно ей не знакомый.
В этот момент Арина обернулась и резко одернула платье.
– Как ты, сынок? – спросила она, улыбаясь. – Люблю тебя. Скоро домой поедем.
Мальчик медленно попятился в тень, и тогда «Капсула» снова едва заметно задрожала – очевидно, этот блок воспоминаний закончился и она автоматически перестала захватывать его.
«И… это все? Господи, из-за этого весь сыр-бор? Получается, он хотел удалить воспоминание о том, что его родители друг друга… любили? Что он за биоробот?..»
Кира разочарованно посмотрела на озеро – ее миссия окончена, нужно искать место, чтобы незаметно нырнуть и вернуться, ничего не нарушив в мозгу Соколова, – как вдруг что-то заставило ее снова перевести взгляд на родителей Игоря.
Сзади к ним медленно, вязко растягивая шаги, шла фигура, одетая в черное.
Это была страшная фигура.
Кира чувствовала таких всем своим нутром – она была интуитом, и это часто помогало распутывать самые необычные повороты снов.
Поступь создания была нечеловеческой – звериной, драконьей, – так шло зло, так шло Жуткое. Она понимала, что это что-то фрейдистское, протуберанец, внедрение в сон, какой-то импульс – все что угодно.
Арина беззаботно обернулась к черной фигуре. Лицо существа было скрыто под капюшоном, и Кира не могла рассмотреть его.
«Потом увеличу на записи», – мелькнула мысль.
Муж Арины, Александр, тоже обернулся к черному человеку.
Существо явно пришло не с добром, но люди на берегу улыбались ему, они не бежали и не боялись, хотя любой, кажется, испугался бы.
Родители Игоря словно были
ebooksa