— Да, видел я, как ты на охоте за Андреем приглядываешь. Ты что расстроился? Уже месяц прошел как его забрали. — Он сделал паузу. — Постой, неужели новости плохие пришли?
— Да сплюнь ты! Нормально всё. Просто я тут про Костю вспомнил. До последнего надеялся, что с моим пойдёт служить. А вон как всё обернулось.
— Дааа. Парня ты хорошего в отряд привёл. — Михалыч перевёл взгляд на Ванеева. — Так ничего и не слышно?
— Как сквозь землю провалился.
— Андрюха же все места знает где он силки свои ставил. — Ванеев осмотрелся, проверяя, чтобы никто лишний их не слушал. — Ты ж сам видел, машины Тулеева там стояли. И следы его в лес куда-то вели. Эх, Костя, Костя, во что же ты вляпался…
— А что Некрасов?
— Не знаю, — ответил Ванеев. — Уверен, что через свои связи старается узнать про парня. Но… — развёл он руками.
— Дааа, непростая ситуация.
Вдруг издали послышался рев мотора, и друзья уже подумали, что это за ними прислали «Урал», на котором их должны будут привезти домой. Однако, увидев старенький запорожец, они отвернулись в другую сторону.
— Сашка, ущипни меня, — попросил Михалыч.
— Ты чего это… — удивился Ванеев, поворачиваясь в сторону куда был направлен взгляд Михалыча.
* * * В Кемерово мы приехали, когда уже совсем стемнело. Почти весь путь Михалыч и дядя Саша от меня не отходили.
И как бы им не хотелось узнать, что со мной приключилось и как я тут оказался, поняли, что правдивого ответа не получат.
— Насколько сильно ты вляпался? — серьёзно спросил Михалыч.
— Не знаю, — ответил я. — С мамой и сестрой всё в порядке? — Ванеев кивнул, и я тут же спросил. — Домой кто-нибудь приходил?
— Людей от Тулеева не было, — с прищуром ответил Михалыч. — И мы не трепались о месте, где ты силки ставишь. Однако заявление в полицию о твоей пропаже всё же дать пришлось.
— То есть мной, кроме полиции, никто не интересовался?
— Нет, — ответил дядя Саша. — Кость, мы же не левые друг другу люди, может всё-таки скажешь? Может помочь сможем?
— Не в этот раз.
— Ну, сам смотри. — И чуть усмехнувшись добавил. — Но не думай, что мать устроит твоё молчание. Почти три месяца тебя не было.