Сын минувшего будущего

О чём бы я точно вспомнил, так это о терактах 11 сентября 2001 года. Особенно тот момент, когда я сижу дома и смотрю по телевизору на кухне эту сюрреалистическую трансляцию. Это был реальный шок. Ничего похожего по масштабам никогда не происходило, а тем более, в прямом эфире. Хорошо помню, как после репортажей у меня надолго появилось ощущение беззащитности даже в собственном доме. Снилось, как за домом взрывается ядерный заряд и ещё различные сценарии в таком же духе.

Какие детали про 11 сентября я мог ещё рассказать? Только, что самолётов было угнано несколько, но номеров рейсов я не помню и имён предполагаемых угонщиков тоже. Помню, что только два самолёта полетят в башни Всемирного торгового центра, а нечто непонятное врежется в Пентагон и почему-то само собой обрушится здание № 7, в которое никто не врезался. Могу примерно рассказать, что это послужит предлогом для США вторгнуться без санкций совбеза ООН на территорию Афганистана, но почему именно Афганистана — я тоже уже не вспомню. Почитать со стороны — бред средней руки, не выдерживающий критики. Почему самолёты не сбили, почему им дали долететь до Нью-Йорка и, тем более, Пентагона? Почему обрушились небоскрёбы, которые были рассчитаны на удар самолёта? Как угонщики пронесли на борт оружие? Ну, и так далее.

Ещё бы я вспомнил взрывы жилых домов Буйнакске, Москве и Волгодонске, когда вся страна узнала необычное и страшное слово «гескоген». Вспомнил бы, только без точных дат. Могу сориентировать, что это произошло уже после начала второй Чеченской кампании или, как тогда говорили, «Контртеррористической операции». Так же бытовало альтернативное мнение, что взрывы устроило ФСБ по высочайшему приказу, чтобы оправдать военную кампанию.

Может ли так статься, что моё заявление в ФСБ, пусть даже такое туманное, с описанием терактов станет не предостережением, а, наоборот, идеей? Допустим, что я напишу сейчас для своего конверта предостережение: «Серия крупных терактов силами чеченских сепаратистов со взрывами жилых домов в Москве на Каширке, в Буйнаксе и Волгодонске предположительно 1999–2002 (точно не помню). Взорвут многоэтажки с использованием грузовых автомобилей с большим количеством взрывчатого вещества гексоген. Итогом станут полномасштабные боевые действия на территории Чечни». В ФСБ это, допустим, прочитают и подумают: «О! А это идея! Нам как раз нужен правдоподобный повод, чтобы развязать армейским руки. Смотри, пишет, что это сработает и война начнётся. Ну, что, рискнём?» Вот и получится тогда, что версия о следе ФСБ правдивая, а идею подал я лично. Если же не напишу, то никогда не узнаю, можно ли было их предотвратить вообще.

Я долго думал, сопоставлял риски, перебирал варианты и, в итоге, принял решение. Снова положив руки на неудобную клавиатуру, я написал следующее:

«Простите меня все те, с кем мне доведётся познакомиться и пообщаться, у кого я возьму взаймы денег обманным путём, у кого я что-то украду, кому я причиню какую-то другую физическую или моральную боль.

Если вы читаете это письмо, значит моя шутка зашла уже слишком далеко. Настолько далеко, что оттуда не возвращаются.

Долго объяснять мне не придётся. Я всегда завидовал славе шарлатанов-провидцев и был талантливым выдумщиком. Однажды я, скажем так, нашёл дневник знакомого вам человека, прочёл и, воспользовавшись внешним сходством, решил разыграть самый грандиозный спектакль в своей жизни.

Сейчас я пишу эти строки в момент, когда всё идёт вроде бы хорошо, меня ждёт блестящее будущее, план мой удался.

Но я не настоящий пророк, я не прибыл из будущего, поэтому выкиньте из головы всё то, что я вам наговорил — это выдумки. Живите своим умом!

Искренне не ваш, известный под именем

Сергей Александрович Бостон».

Дальнейший мини-квест с распечатывание текста письма на принтере и поисками конверта заставил меня пожалеть, что я просто не написал это от руки — выглядело бы правдоподобнее. Перед тем, как конверт запечатать, я размашисто расписался по центру и, намазав средний палец чернилами, приложил к бумаге. Большой или указательный побоялся, так как использовал их для разблокировки гаджетов. Внизу поставил дату — 8 апреля 1998. Собственноручно, как можно красивее, на конверте вывел: «Вскрыть в случае моей насильственной смерти. Сергей Б.», полюбовался, перевернул, и, с чувством выполненного на сегодня долга, начал играть в Сапёра[44]. Конверт, по задумке, должен был обнулить всё то, что я успею напредсказать добровольно или под пытками.

Назначьте же цену

Обед пришлось пропустить — папа за мной не пришёл, в кабинете я его не застал, и записки на двери тоже не было. Я не особо волновался, понимая его сегодняшнюю загрузку. Вполне допускаю, что не получалось отлучиться, пока все формальности с комиссией не будут соблюдены. Немного жалел я, что отдал вчера сдачу, хотя бы пирожков сейчас себе купил бы на 5 рублей у вчерашней Светланы.

К 15:30 я уже порядком проголодался. Тексты с альбома были переписаны и сохранены на дискете, а вот со сценарием фильма возникли определённые трудности. Я забыл правила и формат оформления сценариев, а внутренний перфекционист протестовал против произвольного формата. Вторая проблема — косноязычие при описании даже хорошо знакомых сцен, обстановки и действий героев. С диалогами, понятно, проблем не возникло. Все сложносочиненные предложения изобиловали местоимениями «который», союзами «что» и «чтобы». Надо было почитать и вдохновиться чем-то высокохудожественным, заодно полистать какой-то другой сценарий перед началом такой масштабной и ответственной работы. Несмотря на трудности, времени терять не хотелось. Я перелистал список идей. Из всех пунктов прямо сейчас можно было заняться только первым — продать часы, точнее, подготовиться к продаже.

Нужно было сочинить предельно понятное описание товара, чтобы было что раздавать потенциальным покупателям. Тут нужно было особое вдохновение. Я нашел подходящий саундтрек в телефоне в стиле Trance, сунул в левое ухо наушник, положил голову на скрещенные на столе руки и стал «медитировать». Мысли текли медленно и неохотно, мешал подступающий голод. Проснулся я от того, что меня трясут за плечо. Вскинул голову. Справа в проходе стоит какая-то женщина средних лет и довольно интеллигентного вида:

— У Вас всё нормально?

— Да, спасибо. Просто задумался над текстом и, видимо, задремал. Извините.

Она бросила взгляд на странный чёрный блестящий продолговатый предмет, лежавший передо мной, потом на монитор, где уже, на моё счастье, включился хранитель экрана, странно закатила глаза и пошла прочь.

— Не выспался… — послал я ей вдогонку оправдание.