— О чём были те жалобы?
— Пьянство. И некоторые колхозники подозревали Елина в воровстве. Только это давно было, Когда я только пришла в райком.
— И как это вы, — к Антоненко вернулась его напускная вежливость и он снова перешёл на «вы», — Светлана Валерьевна проигнорировали такие важные сигналы с мест?
— Мы с ним, когда проводили межевание, договорились. Он даёт добро и молчит, а мы не даём делу о воровстве ход.
— Пожалуй этого достаточно.
Антоненко резко встал, придирчиво осмотрел пиджак и брюки, поправил несуществующую складочку и сделав несколько шагов повернулся к Ждановой. Та бессильно сидела откинувшись на спинку скамейки.
— Счастливо оставаться, Светлана Валерьевна, выздоравливайте.
«Значит Борис Николаевич Елин», — подумал Антоненко, когда сел в служебную машину, и та, выехав на Волоколамское шоссе, покатила в сторону Москвы, — «Думаю, что с этим фруктом мы договоримся. Если слова Ждановой правда, то я так возьму его за задницу, что он пойдёт на всё лишь бы отмазаться. И как удачно что у него зять мент. Подвести Филатова под статью будет проще пареной репы».
— Сан Саныч, я что-то не понял, — перебивая шум заговорил Андрей через час после того, как мы выехали из центральной усадьбы в Калугу.
Козлик как раз стоял перед железнодорожным переездом, и мы пропускали длиннющий и очень шумный состав из цистерн и вагонов с углем. Из-за открытых окон в машине было достаточно шумно, и нам приходилось говорить на повышенных тонах.
— Что именно, Андрей? — спросил я у своего водителя.
— После вашей поездки в Москву, я не поленился и сходил в библиотеку, взял подшивку «Науки и Жизни» и стал искать информацию про эти МВЭ.
— ЭВМ, — поправил я его, — Электронно Вычислительная Машина.
— Ну да, про них, спасибо, — поблагодарил меня Андрей.
— Ну и как? Нашёл что искал? — спросил я его.
— Конечно. Мне Аллочка помогла, мы вместе ходили.
— Она может, — улыбнулся я в ответ.
— Мне попалась интересная статья про эти машины. Очень там всё интересно было написано, но у меня вопрос остался.
— Какой именно?
В это время состав проехал, и мы тронулись.