Екатерина, всё это время с презрением наблюдавшая за симпатичным, но надоедливым балагуром, тяжело вздохнула.
— Ты идиот? Может, успокоишься? Голова из-за тебя уже болит.
Он нахмурился.
— Марк! Задай ей! Задай! Отомсти за фак в нашу сторону! — Кричали с дивана.
— Деточка, чего ты такая злая? — Он подошёл к Аксёновой. — Грубишь без конца. Я ведь не хрен с горы. Я из Винокуровых. Слышала что-нибудь про нас?
— А я из Аксёновых. И что дальше? — Невозмутимо отвечала Екатерина. — Винокуровы… это те, что якобы поднимают виноделие в нашей стране?
— Что значит якобы… — Марк окончательно изменился в лице. — Так оно и есть. И, чтобы тебе было известно, помимо этого у нас есть связи с опасными ребятами из-за границы. Так что не зарывайся…
«Оп-па. А вот это уже интересно. Что за опасные ребята из-за границы? Я бы очень хотел послушать, но… больше это продолжаться не может».
— Слушай ты. — Я подошёл к Винокурову, толкнув его друга плечом. — Или ты со своими дружками сейчас отсюда сваливаешь, или…
— Или что?! — Ухмыльнулся Винокуров.
— Или я сделаю тебе очень больно. И обидно. — Я кивнул в сторону диванных операторов. — Тогда запись получится не очень для тебя приятная. Ты ведь этого не хочешь?
— Му-ха-ха-ха-ха. — Засмеялся Марк. — Он демонстративно повернулся ко мне боком, смотря прямо в камеру. — Смотрите, мои маленькие любители онанизма, как один дядя накажет другого за его негостеприимность.
Я уже успел заметить, что Винокуров левша. Он брал шары для боулинга левой рукой. И хотя у него не особо получилось сбить кегли, было ясно, что левая — его рабочая рука. Поэтому, когда он повернулся ко мне правым боком, делая вид, что он для меня не опасен, я заподозрил, что он затевает.
Наверное, из-за своей уникальности этот парень не раз заставал противников врасплох. Никогда не ожидаешь, что тебя атакуют слева. Но я не один из них. И моя внимательность на чаше весов перевешивает его козырь.
Правда… внимательность в данный момент — не единственное моё преимущество. К ним же относятся скользкий пол и опьянение Винокурова.
Марк незаметно отставляет правую ногу в сторону, чтобы использовать её как толчковую, и через секунду его рука уже летит в меня. Из-за плохой координации траектория кулака отклоняется вниз, и я специально подставляюсь под атаку, потому что ловить удар на весу — сложно. Перехватываю сжатую в кулак руку у себя на груди. Да, больно, и да, неприятно. Он немного сбивает мне дыхалку, но это ерунда.
Цель в капкане. Я подключаю вторую руку, выковыриваю из ослабленного кулака пальцы, и выгибаю их в противоположную сторону.
— АЙ! — Вскрикивает Винокуров и машинально становится на колени. — АЙ-АЙ-АЙ! — Лепечет он.
Я взял щегла на болевой, и теперь он в моей власти. Я могу выломать ему его тонкие длинные пальчики, и парнишка больше никогда не сможет жить полноценной жизнью. Так бы я и сделал, если бы передо мной был законченный ублюдок. Но Марк — лишь малолетний избалованный дурак. И с ним ещё не всё потеряно.
Поиздеваюсь, и отпущу.