— Тогда выкладывай.
— Зачем ты всё это устроил? — Начала она с претензий. — Это кафе… эти общения изменить жизнь рода к лучшему… эти слащавые фразы… твоё становление главной клана… зачем всё это?
— Я тебя не понимаю. Что в этом плохого? Я думал — вы обрадуетесь.
— Мама-то обрадовалась. У тебя получилось. Она — как остальные. Но вот я не очень-то и довольна. Вернее, я очень даже недовольна.
— Почему?
— Ты же знаешь, что я ненавижу всех этих людей. Всех этих лицемерных подонков, которые бросили нас, свесив вину за отца, а теперь… — Соня затянулась и выдула дым через нос. — … теперь они с радостными рожами благословляют тебя, потому что ты пообещал им золотые горы. Тебе не кажется, что всё это ужасно мерзко? Разве тебе не хочется послать их всех на хер?
— Слушай… я понимаю твою обиду. Я ведь и сам страдал из-за всего этого. Но это же не значит, что нам нужно продолжать это делать? Пострадали, и хватит. Теперь будем жить как нормальные люди. Разве это плохо?
— А разве мы плохо жили всё это время? Всё было просто прекрасно. Последние пять лет, после того урода, и до твоей болезни — были чудесными. Я с ностальгией вспоминаю те моменты.
— Ну, так я теперь не болею, и никаких уродов больше и близко нет.
«О каком ещё уроде она говорила? Надо будет покопаться в памяти».
— Я презираю этих людей! А ты предлагаешь сплотиться и стать большой дружной семьёй…
— Но ведь и мы будем жить от этого лучше. Я, ты, мама. Зачем жертвовать нами, только чтобы другим стало хуже…
Сестра швырнула сигарету в сторону небольшой лужицы.
— Ладно. Я не дура. Понимаю, что ты не изменишь решение из-за нытья своей старшей сестрички. — Улыбнулась она. — Просто… хотелось высказаться.
— Хорошо, если тебе это поможет… подожди, не уходи, теперь и я хочу кое о чём у тебя спросить.
Сестра нахмурилась.
— Опять будешь утверждать, что я пропадаю по ночам?
— Нет. Меня интересует другое. Вот ты… не замечала в последнее время, как твоя сила изменилась?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну…там… Буква твоя как? Не барахлит?