— А где…
— Как обычно. — Вздохнула Романова. — Минут через десять вернётся.
— Ждём-с…
Винокуров вернулся в наш пролёт минуты через две и, окинув меня злобным взглядом, одиноко устроился на лавке.
Все дожидались преподавателя.
Варе вдруг кто-то позвонил, и она отошла от меня метра на два. Разговор окончился очень быстро, и она села обратно. И без того меланхоличное настроение Вари ухудшилось ещё сильнее.
— Что-то произошло? — Спросил я у неё.
— Мама звонила. Сказала, что сегодня меня встретит отец, и мы поедем с ним на приём с главой какого-то клана.
— А что в этом плохого?
— Ненавижу я эти приёмы. Снова придётся изображать из себя идеальную дочь идеального императора, улыбаться, как умственноотсталая, и лебезить перед стариками в пиджаках.
— Н-да… и правда, так себе перспективка. А от этого можно как-то отказаться? — Предположил я.
— Нет, ты что. Мама с отцом тащат меня на каждое подобное мероприятие. Говорят, что я лучше остальных детей умею вести себя на публике, вот и…
— А ты вытвори что-то из ряда вон. Ну там… харкни в лицо какому-нибудь толстосуму. Или пни его по голени. Зуб даю, больше тебя ни разу не возьмут с собой. — Улыбался.
— Да я бы с радостью! Вот только мама меня потом уничтожит. Мне даже и представить страшно, что за этим последует…
— Ну да. Не вариант. — Почесал затылок. — А что, если… кто-нибудь адекватный разделит с тобой это мучение? — Предположил я.
Романова нахмурилась.
— Хм… но кто? — Окинула меня взглядом с головы до ног. — А может…
— Я покакал!
Над нами вырос Иван со счастливым лицом.
— О чём разговариваете?!