— Будь моя воля, я бы уже давно показал всему миру, на что мы способны. А что касается дармоедов внутри страны… — Поглядел перед собой. — Разогнал бы по тюрьмам без сожаления…
Впервые за день Аксёнов старший улыбнулся. И это было мне ответом.
Чуть позже мне, всё-таки, пришлось пересесть обратно к Варе. Ибо если бы я этого не сделал, случилось бы что-то страшное. Екатерина же заняла моё прежнее место и присоединилась к отцу.
Император накидался ещё сильнее. Он уже еле держался на ногах и с трудом произносил членораздельные слова.
Общение с Варей шло туго. Очень туго. Я пытался разрядить обстановку разговорами об Иване, или о том, как смешно она напилась в прошлый раз. Только через часик другой девушка, наконец, оттаяла и перестала без конца коситься на Аксёнову.
О самой же Аксёновой мы не разговаривали. И слава богу.
В целом, день прошёл неплохо. Я ещё несколько раз оставался наедине что с Аксёновым, что с императором, устанавливая с ними контакт. Но вот что касается разговора насчёт Воронцовых и конкретно об отце Николае…
Ничего не вышло.
Прерванный сначала Варей, потом приездом Аксёновых, в третий раз разговор не состоялся по причине чрезмерного опьянения императора. И хотя было обидно, в целом я из-за этого не расстраивался. Самое главное, что я, так скажем, втёрся в доверие к Александру. И теперь он отлично ко мне относился.
По крайней мере, хочется в это верить.
А это значит, что переговорить по поводу моего рода мы можем и в другой раз. Дело ведь не срочное.
Уже стемнело, когда мы поняли, что пора расходиться. Император к этому времени был уже совершенно недееспособным. Он полулежал на стуле и сопел с открытым ртом. Все остальные, кроме Вари, тоже неплохо выпили, хотя и далеко не так безрассудно, как Александр.
Охрана донесла императора до машины. Варя, попрощавшись со мной, проследовала туда же. Неприятный министр и братья Морозовы тоже слиняли. Остались только Аксёновы, да я.
Отец Екатерины отлучился в туалет, и сказал, что как вернётся, можно будет уезжать. Мы решили подождать его на улице.
— Ну как? Хорошо посидели? — Спросил я у Екатерины, опершись о стену.
Она, тоже изрядно пьяная, ответила:
— Не так, конечно, как в тот раз в парке, но… тоже неплохо.
— Ты права. — Кивнул я. — В парке было как-то…романтичнее, что ли.
— Романтичнее… — Повторила Аксёнова. — А если так? — Она вдруг шагнула ко мне, и, схватив ладонями шею, впилась в меня губами.
Глава 28