— Ты тоже, что ли, выпила? — Спросил я.
— Нет! — Возмутилась Аксёнова. — С чего ты взял?! — С красными щёчками говорила она.
Я вытянулся чуть в сторону и посмотрел на жестяную банку, стоящую на лавке рядом с Екатериной. Она, перехватив мой взгляд, взяла банку и кинула её в урну. Промахнулась. Банка отскочила от твёрдой поверхности, приземлилась на асфальт и покатилась вперёд, выплёскивая из себя светло-коричневую жидкость.
— Это не моё… — Сказала она, насупившись. — И вообще, это квас! А-а-а-а, подожди… — Раскрыла рот. — Что значит «тоже?». Так ты по себе меня судишь? Сам напился, и меня решил обвинить в том же самом? Вот же лицемер…
— Воу-воу… — Аккуратно помотал я головой. — Куда ты так разогналась, я ничего не… я…короче, нормально всё. Угомонись.
— Да? Ну ладно. — Быстро успокоилась девушка и сделала доброжелательное лицо.
— Оба мы в парке, и оба пь…прекрасные люди. Возьмём это за точку отсчёта. — Я оглядывал Аксёнову, удивляясь тому, как превосходно сидит на ней платье. Тёмно-синее, оно обтягивало её стройное тело, придавая ему дополнительной упругости и эластичности.
— К чему ты клонишь?
— Я…клоню… — Задумался я. — Да вроде не… а, точно. Для чего ты махала мне, когда я сидел на веранде? — Вспомнил.
— Да я просто поздороваться решила. — Нахмурилась Екатерина. — Ничего криминального. Или с тобой уже здороваться не положено? Ты такой важный стал от того, что с дочкой императора дружбу крутишь? Да? Да? — Снова взвинтилась девушка.
Ну нет. С Аксёновой однозначно что-то не так. Видимо, та банка была далеко не первой…
— Да я просто спросил… ты чего такая перевозбуждённая-то?
— Я? Перевозбуждённая? — С немного диковатым лицом говорила Екатерина. — Да это ты перевозбуждённый там на своей веранде сидел и с дочкой императора заигрывал! А я нормальная…
— Да я вижу, какая ты… нормальная… ревнуешь, что ли?
Забыл предупредить, что от алкоголя мне становилось намного проще говорить о том, что я на самом деле думаю. Поэтому без какого-либо стеснения выдал предположение прямо в лицо Екатерине.
— Я? Ревную?! — Встала она с лавки и возвысилась надо мной. — Да ты…
И хотя вид снизу был прекрасный, тем не менее, я поднялся тоже.
— Ладно-ладно. Всё. Давай не будем нервничать. Хорошо? — Положил руку на худенькое плечико. — Забудь, что я сказал. Присядем?
Екатерина еще некоторое время постояла на месте, злобно дыша, но, всё-таки, вернулась на лавку.
— Давай лучше о насущном поговорим. Например, о… Винокурове. — Предложил я. — Расскажи мне всё.