Мастер проклятий

В общем, отговорил меня Мануэль. Не сказать, чтобы я всерьез ему поверил, но насчет оружия он был прав, а оставлять винтовку не хотелось. Не тогда, когда до дома остается больше ста миль, и неизвестно, кто еще нам встретится.

Ночевка в этот раз вышла голодная, зато под крышей — набрели на пустующую пастушью хижину. Съестного найти не удалось, зато хижина оказалась оснащена очагом и небольшим запасом сухих дров, так что получилось даже уютно.

Покинули гостеприимное жилище опять на рассвете, а уже к закату остановились, разглядывая предместья Сарагосы. Возле города мы оказались со стороны грузового вокзала, как и уезжали. Только теперь ближайшие постройки как-то непривычно пустовали. Собственно, за полчаса наблюдения, никакого движения в обозреваемой части города мы так и не увидели. Зато вновь услышали выстрелы. Стреляли где-то далеко, ближе к центру, и не слишком часто, но услышать пальбу в спокойной и сонной Сарагосе было очень странно.

— Беспорядки, смотри-ка! — удивился Рубио. — Вот уж не думал, что в этом болоте найдутся те, кто захочет защищаться!

А я вдруг подумал, что мои родители как раз могут находиться там, где стреляют. Эта мысль настолько меня взбудоражила, что я тут же поднялся на ноги, и пошел в город. Даже не скрываясь. И уж точно не слушая недоуменных воплей Рубио, который хоть и возмущался, но не отставал.

Правда, оказавшись среди домов, я поубавил энтузиазма. Если меня пристрелят в двух кварталах от дома, родителям от этого легче не станет. Двигаться стал осторожнее, и перед тем, как выйти на открытое пространство, некоторое время осматривался, надеясь заметить опасность.

— Да объясни ты, наконец, куда ты рванул так нагло, будто бессмертный? — Мануэль, поняв, что ко мне возвращается здравый смысл, утроил напор.

— Ты был прав, я действительно вернулся за родными, — я счел возможным пояснить свой порыв. — Если там стреляют — им может угрожать опасность.

— И конечно, как только ты окажешься рядом с ними, вся опасность разом исчезнет? А ты не подумал, что если они в убежище — ты можешь навести на них кого-нибудь? Или, еще как-нибудь повредить своими истеричными выходками, юный ты недоумок?

Ответить нечего, старик был во всем прав. Да и не пришлось — Рубио еще не успел договорить, когда в противоположном конце улицы показалась боевая спира чистых. Отряд составлял пять человек, как обычно — и все они были вооружены не только святым словом, но и ружьями.

Я растерялся и замер, не зная, что предпринять. Почему-то я совсем не ожидал этой встречи — в квартале было так тихо и безлюдно, что возникало ощущение, будто эта местность совсем покинута. Чистые нас пока не заметили — я все еще стоял за углом дома, высунув только голову, да и старик не вырывался вперед. Ступор мой не занял много времени, я тут же дернулся отойти, чтобы так и остаться незамеченным. Но как бы быстро я не соображал, Мануэль Рубио двигался быстрее. Одним движением он сорвал с моего плеча винтовку, поднял приклад к плечу. Я успел только рефлекторно дернуть рукой, пытаясь ухватить соскользнувший с плеча ремень от карабина. Звук от пяти выстрелов слился в одну непрерывную очередь, будто старик стрелял не из карабина, а из пулемета. Чистые упали почти одновременно. Никто из них не успел ничего сделать — они повалились, будто действительно срубленные одной очередью. Пять выстрелов — пять трупов. На расстоянии семисот футов, навскидку.

— Ты что творишь! — я даже опешил от поступка старика. — Они же нас даже не видели!

— Так это замечательно! — возмутился Мануэль, возвращая мне винтовку. — А то разбежались бы, или, того хуже, стрелять стали в ответ. Нам оно надо?

— Они нас не видели! — повторил я. — Можно было спрятаться и подождать, пока пройдут! Зачем зря убивать? — после этой моей фразы лицо старика вдруг изменилось. Веселое и ехидное выражение исчезло, будто его там и не было никогда. Взгляд стал жестким и холодным, будто через прицел.

— У меня принцип, мальчик. Если я вижу чистого, его нужно убить. Если, конечно, его смерть не повлечет мою. Это как с тараканами на кухне. Увидел — убей. Если бы так думали все, кто не предал своих богов, нас бы сейчас не использовали как чучела для тренировки жандармов.

Я хотел было сказать что-то о том, что они нам сейчас не угрожали, а потом вдруг решил, что старик прав. И давно пора оставить глупую идею о ценности человеческой жизни, тем более что она никогда не работала. Ни в этом мире, ни в том, откуда я пришел. И пользу приносила только тем, кто не боялся забрать чужую жизнь для своей выгоды. На самом деле, человеческая жизнь на протяжении всей истории мира, двух миров, имела ровно такую цену, которую устанавливал за нее убийца. Иногда это было счастье для всего человечества, а иногда — полграмма какой-нибудь дряни, от которой начинаются прикольные видения.

— Ты прав. — Я решил сказать старику о своих выводах. — Я просто никак не привыкну, что теперь воюю.

— Ничего, малыш. — Лицо старика снова смягчилось. — Ты еще привыкнешь. Очень быстро привыкнешь, если, конечно, переживешь сегодняшний день.

— Я постараюсь. Но мне нужно разузнать, что с моими родителями. И еще, мне бы хотелось узнать, где ты так научился стрелять.

Мануэль закатил глаза и проворчал что-то о том, что тупая молодежь совсем не умеет расставлять приоритеты.