И не важно, кто у нас будет – сын или дочь. Я буду любить подаренное нам чудо больше жизни.
Вынашиваю эту идею трепетно и никак не могу отделаться от ярких образов. Нервничаю неимоверно и жду подходящего момента, чтобы поделиться с Кирой осенившим меня откровением.
Обнимаю ее сзади, пока она заваривает травяной чай. Прижимаюсь губами к нежной шее. И хрипло рвано шепчу.
– Родная, мне нужно кое-что с тобой обсудить…
– Да, минутку. Там, наверное, доставка приехала. Заберешь пиццу? И подробно обо всем поговорим.
Соглашается Кира, а я проклинаю мнущегося у порога паренька в желтой кепке. Он невероятно долго сверяет заказ, еще дольше ищет мобильный терминал для оплаты и, наконец, вручает мне две коробки с «Пепперони» и «Неаполитанской».
Возвращаюсь к своей принцессе, таская ноздрями одуряющие запахи, и ничего не успеваю сказать, как она выбегает из кухни, выталкивая булькающее «извини», и зажимает рот руками.
Глава 37
Держу запястья под холодной водой. Дышу рвано. И с трудом ловлю за хвост ускользающие мысли.
Щеки раскраснелись. Сердце долбится в грудную клетку. Не могу справиться с накрывающей меня паникой. Отсчитываю дни цикла и понимаю, что месячные должны были начаться еще неделю назад.
Беременна?
Почему сейчас? Когда Никитин развод все откладывается, а Даша проходит реабилитацию после аварии и не может встать с инвалидного кресла?
Цепенею. Предчувствую шквал людского осуждения и заранее оправдываю сплетников. Ведь со стороны все, действительно, выглядит весьма паршиво.
– Кира. Кира.
Лебедев стуком в дверь напоминает, что он здесь. И я кое-как справляюсь с колотящей меня дрожью, закручиваю кран и шагаю в неизвестность.
Готов ли он к тому, что я снова ношу под сердцем его ребенка? В простое недомогание почему-то не верится.
Приклеиваюсь к порогу и не могу ни слова выдавить, пока он внимательно изучает мое растерянное лицо. Подается вперед, бережно очерчивает мою скулу подушечкой большого пальца и вместе со мной застывает.
– Ты в порядке? Все нормально?
– Не знаю.