– Правильно. Когда я покупал компанию у Сербина, ты просил не увольнять Киру. Я тебя послушал и не пожалел о своем решении. Хорошая девочка. Старательная.
Одобрительно заключает отец и замолкает. Я тоже молчу и стараюсь не вспоминать о том, что когда-то мама с папой в два голоса убеждали меня, что нужно расстаться с этой «хорошей девочкой».
Ради Даши. Ради будущего сына. Ради семьи.
Глава 7
Субботу я посвящаю семье.
Помогаю папе полить цветы в палисаднике, закручиваю голубцы, замешиваю сметано-чесночный соус. С головой погружаюсь в домашние хлопоты и с неохотой отвечаю на мамины вопросы, от которых липкий пот струится вдоль позвоночника.
– Митя вчера уснул, тебя не дождался. Ты почему так поздно приехала?
– Сверхурочные нарисовались. Я же тебе написала.
Ощетиниваюсь, как маленький колючий еж. Не хочу вдаваться в подробности, а вот мама, наоборот, стремится вытащить все детали на свет.
– С Лебедевым.
– С Лебедевым. Ездили на встречу. Важный контракт заключили.
Отвечаю сухо и с удвоенным усердием принимаюсь распластывать фарш по капустному листу. Умалчиваю о том, что после переговоров мы с Никитой отправились в Макдональдс, ели гамбургеры в салоне его дорогущей машины, а потом он отвез меня домой.
Наверное, я боюсь родительского осуждения. Или остерегаюсь неминуемых нравоучений, которые обязательно последуют, узнай мама, что мы с новоявленным боссом общаемся плотнее, чем того требует работа. А, может, я просто сама не понимаю, с какой стати я согласилась на Лебедевское предложение и не вызвала такси к офису Гордина, как только мы закончили с бумагами.
– Не смотри так. Мне премию обещали. Аванс скоро. Зарплату подняли.
– За красивые глаза?
– За вагон и маленькую тележку новых обязанностей.
Беззлобно пикируюсь с мамой и спешу поскорее закрыть опасную тему. Ставлю кастрюлю с идеальными голубцами на плиту и высовываюсь в окно, чтобы посмотреть, как Митя играет с соседскими близнецами. Изображает какие-то фигуры, замирает по команде и звонко смеется, когда одерживает верх.
В воздухе одуряюще пахнет сиренью. Теплый ветерок запутывается в волосах и проскальзывает в треугольный вырез белой домашней футболки. Да и спится здесь, чуть в стороне от шумного громкого города, на удивление, чудесно.
По крайней мере, утром воскресенья я поднимаюсь бодрая и наполненная энергией и даже не тороплюсь к зеркалу, чтобы замазать синяки под глазами. Их попросту там нет.