Мареси

Подбежав к двери Дома Сестер, я распахнула ее и понеслась по коридору к двери сестры О. Яй не отставала ни на шаг.

В дверь сестры О положено стучаться, для этой цели на двери есть небольшое латунное кольцо в форме змеи, кусающей себя за хвост. Когда я спросила сестру О про змею, она улыбнулась своей обычной, слегка кривоватой улыбкой и ответила, что змея – ее покровительница. Я научилась не задавать ей слишком много вопросов сразу. Но решила обязательно выяснить, что она имела в виду.

Я постучала и, как обычно, сестра О крикнула своим хриплым голосом:

– Входи!

Я открыла тяжелую дубовую дверь. В комнате за большим письменным столом у западного окна сидела сестра О, склонившись над книгами и бумагами. На руках у нее были надеты нарукавники, чтобы не испачкать рубашку, пальцы перемазаны чернилами.

Обычно она лишь приподнимает брови, увидев, что это я, а затем указывает на ключ, висящий на крюке под одной из настенных ламп. Но на этот раз она заметила Яй, стоящую позади меня, отложила гусиное перо и выпрямилась.

– Кто это? – спросила она со свойственной ей прямотой, и я почувствовала, как Яй попятилась. Я сделал шаг в сторону, чтобы они могли лучше видеть друг друга.

– Это Яй, она приехала к нам сегодня. Хочу показать ей сокровищницу.

Тут я почувствовала, что краснею. Обычно я стараюсь избегать этого слова, когда меня слышит кто-то еще. Это всего лишь детское слово, которым я назвала комнату, впервые увидев, что в ней хранится. Теперь-то я знаю, что ключ ведет не в сокровищницу. Но для меня это самое прекрасное место на всем острове.

Сестра О уже вернулась к работе. Она только кивнула в сторону ключа и перевернула страницу в лежащей перед ней книге. Думаю, она забывает об ужине чаще, чем вспоминает о нем.

Я сняла с крюка ключ. Он длиной с мою ладонь, причудливой формы. Я всегда ношу его определенным образом, крепко взявшись за резную ручку. Сделав Яй знак выйти, я тихонько закрыла за собой дверь. Потом улыбнулась от уха до уха. Просто не могла сдержаться. Каждый раз у меня буквально мурашки по коже бегают от предвкушения.

Сокровищница находится в Доме Знаний, за нашими учебными комнатами, в дальнем конце гулкого каменного коридора. По вечерам в доме пусто, двери в учебные комнаты закрыты. Однажды Эннике спросила меня, как я не боюсь ходить туда одна, когда солнце уже стоит низко на небе и никого больше в доме нет. Мне никогда не приходило в голову, что можно чего-то бояться. Просто не представляю, что там такого может быть, чего можно было бы испугаться.

Впервые я пришла сюда вечером не одна, и все во мне заныло. В Аббатстве мы редко можем побыть одни. Часы, проведенные в сокровищнице, – единственное время за весь день, принадлежавшее только мне. Но я пыталась быть доброй к Яй. «Когда она поймет, куда я иду, – подумала я, – наверняка захочет выйти наружу. Найдет себе котенка, с которым можно поиграть, или другую неофитку, с которой можно поговорить. Хотя она, похоже, не очень разговорчивая».

В сокровищницу ведут высокие двойные двери, как и все двери в Доме Знаний. Они сделаны из какого-то сорта дерева коричневого цвета с красноватым оттенком и так отполированы, что поблескивают. О них заботится сестра О. Несколько раз за лунный цикл она залезает на лестницу с баночкой воска и большой мягкой тряпкой в руке, трет и полирует их. Это совсем не входит в круг ее обязанностей – я поняла это, услышав, как неодобрительно цокает языком сестра Лоэни. Но я-то прекрасно понимаю, зачем сестра О это делает. Одни двери не пускают тебя, другие скрывают тайну, третьи держат взаперти опасность. Эти двери бережно защищают сокровищницу. Я с удовольствием помогла бы сестре О полировать их красивые прожилки. Когда-нибудь попрошу ее об этом.

Я вставила ключ в замок, и пахнущие медом двери беззвучно открылись.

Яй охнула.

Сокровищница – длинная узкая комната. Продольные стены снизу доверху уставлены полками. В дальней стене есть высокое узкое окно, впускающее вечерний свет солнца. Это самое высокое окно, какое я когда-либо видела, в нем двадцать одна ячейка – солнечный свет мягко падает на тысячи книжных корешков. Некоторое время я обычно просто стою, вдыхая запах пыли, пергамента и торжественности. Это самый лучший момент за весь день. Ради него я согласна на все. Жить здесь, вдалеке от семьи, от нашей зеленой долины между высоких гор. Лежать без сна каждую ночь, тоскуя по дому. Есть кашу серым зимним утром. Выслушивать ругань сестер и шипение других неофиток, прежде чем я выучила, что и как здесь надлежит делать, что разрешено, а что неправильно. В течение целого года едва понимать, о чем говорят вокруг. На все это и многое другое – ради того, чтобы стоять здесь, посреди сокровищницы, переполняясь предвкушениями и ожиданиями. Ожиданиями, от которых сердце бьется чаще, а кожа розовеет.

Яй подошла к одной из полок. Трепетно провела кончиками пальцев по корешкам и повернулась ко мне.

– А я и не подозревала, что на свете так много книг!

– Я тоже, пока не попала сюда. Ты умеешь читать?