Тут она скривила губы и продолжила скучающим голосом:
– Я слышала, что благородная принцесса Шуньдэ отличается изысканным вкусом и предпочитает только лучшее. Мы не знаем, способен ли демон исцелять свои раны. Состязание не столь важно. Наша первоочередная задача – как можно лучше выполнить приказ принцессы.
Линь Хаоцин помрачнел и перевел взгляд на тритона, который, казалось, находился уже при смерти. Цзи Юньхэ была права. В нынешнем мире величие императорского дома не имело границ, а власть императора ценилась превыше всего. Времена, когда покорители демонов повелевали стихиями, остались в далеком прошлом. Император разметал их племя по четырем сторонам света, лишив былой силы. Покорители демонов четырех областей теперь не боролись с нечистью ради всеобщей защиты и безопасности, а исполняли прихоти императорского двора.
Сейчас от них требовалось выдрессировать демона так, чтобы он произвел благоприятное впечатление на императорскую семью. Даже если речь идет о состязании и на кону престол правителя долины, приказ принцессы Шуньдэ все равно важнее. А принцесса желала, чтобы тритон разговаривал, ходил на двух ногах и подчинялся ее воле. Ей не нужен изуродованный раб.
Линь Хаоцин махнул рукой, и его подручный, управлявший механизмом, изрыгающим молнии, постепенно снизил мощность разрядов, а затем отключил устройство. Линь Хаоцин подошел к клетке и, запрокинув голову, посмотрел на подвешенного к потолку тритона:
– Подводный народ всегда славился умом. Ты должен понимать, что лучше покорно делать то, что тебе велят…
Не успел молодой господин договорить, как опущенные веки тритона дрогнули и пленник уставился на своего мучителя пристальным взглядом, ясным и чистым. В этом взгляде не было ни намека на поражение, а ярости и злобы стало даже больше, чем накануне.
Увидев, что тело пленника засияло голубым светом, помощник Линь Хаоцина немедленно возобновил работу механизма, порождающего молнии. Затрещали разряды, заполыхали вспышки, и подземелье наполнилось грохотом. Собравшиеся вокруг темницы зеваки разбежались во все стороны. В тот же момент за пределы темницы выплеснулась магическая сила, которую источало тело демона. Цзи Юньхэ заметила, что гигантский сине-белый хвост пришел в движение. Залитый кровью, сверкающий в отблесках молний, он неистово забился из стороны в сторону, раскачивая опутавшие его цепи. Послышался лязг – и лежавшая на полу цепь, прикованная к золотой стреле, приподнялась.
С оглушительным звоном что‐то с силой ударилось о решетку прямо напротив Линь Хаоцина. Прутья из темной стали выгнулись наружу так, что до лица молодого господина осталось не более трех цуней[4].
– Господин! – в панике метнулся к Линь Хаоцину подручный, пытаясь оттащить его назад, и пронзительно закричал: – Вы ранены!
На скуле Линь Хаоцина закровоточила царапина. Помощник произнес заклинание, чтобы остановить кровь, но оно не подействовало. Линь Хаоцин оттолкнул подручного в сторону:
– Наконечник золотой стрелы заговорен, тебе не исцелить рану.
Золотая стрела… Все вокруг посмотрели на клетку, а тритон не сводил глаз с Линь Хаоцина. Рыбий хвост выглядел ужасно. Стальная цепь почти разорвала его на части, превратив в кровавое месиво. Обрывки цепей по-прежнему обвивали тело демона, но пронзившая хвост золотая стрела переломилась. Во время внезапной атаки тритон раскачал хвостом цепь и выдернул золотую стрелу, которая ударилась о решетку. Отколовшийся наконечник рассек Линь Хаоцину скулу.
Собравшиеся в темнице покорители демонов не смели произнести ни слова. Теперь они смотрели на заточенного в клетке тритона с иным выражением.
Кто мог подумать, что после полученных ран у демона еще останутся силы на сопротивление? Никому не удалось сломить волю тритона. Все демоны, которые попадали в долину прежде, не пережив и доли выпавших ему испытаний, теряли не только тягу сопротивляться, но даже желание жить…
Этот тритон… Можно ли его вообще усмирить?
Покорители с криками бегали по подземелью на фоне потрескивающих молний. С потолка сыпалась пыль и падали камни. Посреди этого гвалта и суеты сонливость Цзи Юньхэ как рукой сняло.
Она спокойно смотрела на тритона. Синие, как лед, глаза демона излучали непоколебимую стойкость и упорство, которых она не видела прежде.
– Подводный народ – это застывшая душа моря, – прошептала Сюэ Саньюэ подруге на ухо. – Я думала, это легенда, а оказывается, так и есть.
– Берегись, чтобы никто не услышал, – обернулась к ней Цзи Юньхэ.
ebooksa