— У нас общие интересы по искусству.
— Та знаешь, что он…
— Да сразу понял. Или ты во мне до сих пор сомневаешься?
Вообще, Васечкину было любопытно. Оказывается, и в эти годы ЛГБТ тема имела животрепещущий интерес и даже шокировала некоторых сограждан. Хотя какое им дело, кто кого в задницу пердолит? Если к тебе не пристают и по ушам не ездят, то их проблемы. Вот так он и высказал Анжеле в лицо.
— Ты думаешь, в столице среди артистов и дизайнеров этого брата мало? Да через одного. И все обо всем знают.
Видимо, девушка ранее таким вопросом не задавалась. Во всяком случае, лицо у нее было удивленное.
— И как… как они с Этим живут.
— Живут они с женами, а трахают любовников. Мне же всегда нравились женские сиськи и письки, и ты готова за это меня осудить?
Анжела выпучила глаза от подобной постановки вопроса и сделала вид, что сосредоточенно пьет коктейль.
— Нет, я так не считаю. Практика говорит об обратном.
— Ну вот и я о том. С твоими вечными делами и поездками у нас никакой практики.
Глаза Анжелы злобно сузились:
— И поэтому ты рассекал по городу с рыжей профурсеткой?
Вот тут Васечкин удивился. Кто за ним, интересно, следит? Он некоторое время нервировал девушки пронизывающим взглядом, затем начал говорить, цедя слова сквозь зубы.
— Анжелочка, скажи мне, милая моя, где и когда я подписал контракт на тебя и твою плоть? Когда мы давали друг другу обещания жить счастливо и умереть завтра? Ты же сама и заявила, что за свободные отношения, и мы не пара.
Блондинка подняла руки и выдохнула:
— Проехали. Но после нее ко мне не приходи.
Васечкин удивленно огляделся и эмоционально высказался:
— Я никого здесь не вижу. И слушай, мне еще работать пора. И так задержался.
Анжела о чем-то размышляла: