– М-да… Сколько тебе лет, Ларей?
– Не помню. Вроде пятьдесят или около этого. А может, шестьдесят.
– А люди черт те что мелют по этому поводу. Хорошо сохранился. Наш климат тебе в тук пришёлся, как я посмотрю.
– Не жалуюсь.
– Зона у нас большая, восемнадцать тысяч населения. Вторая в стране. Хозяйство большое, трудное. Затеряешься в ней – не вспомню, если что случится. Так что соображай. Не юноша ведь, мотор, по слухам, барахлит, выдержишь ли? Подумай.
– Так я сейчас чем занимаюсь?
– И чем же?
– Думаю.
– Поделись своими думами со мной. Глядишь – помогу, присоветую. О чем думаешь-то?
– Да вот, думаю, что при таких масштабах – и без лампасов. Я жалобу в Бабилон отпишу за издевательство над сидящей личностью – тебе-то, как служивому, жаловаться не положено. А я хочу за генералом числиться, не за подполковником. Неужто не заслужил за все свои мытарства под присмотром низкопробных унтеров?
– Тебе харю начистить или как?
– Попробуй, парень-то здоровый, авось получится.
Подполковник первый отвёл взгляд, – сволочь старая, на вольные связи рассчитывает. Да и сам душегуб. Охрана-то его скрутит, но действительно: если успеет наручником в морду попасть – замучаешься потом смехунов на дуэли звать. Его-то самого я не боюсь, конечно…
– А ты не под…бывай, когда не просят. Сам полтинник прожил, а ума не нажил. Все ерепенишься, ухаря строишь из себя. Ни семьи, ни разумного дела. О смерти думаешь хоть когда-нибудь? С чем её встречать будешь?
– С оркестром. Чтобы все как у людей, чин-чинарем.
– Земля слухами полнится, но знаешь – не таким я тебя представлял.
– А каким же? – вежливо поддержал разговор Гек.
– Более солидным, что ли… умным… Но это не суть. Сидеть в безделье скучновато, работать собираешься или так… картишки, разборки?
– Пусть верблюд-бактриан на вас работает, а мне и так не скучно.
– Какой ещё бак…триан? – изумился подполковник.