Спрыгнув с рельса, Хуахуа посмотрел на Очкарика и Сяомэн и, тряхнув головой, заявил:
– Мне не по душе ваша неуверенность! Опять же, в будущем времени на игры не будет.
Шагнув на рельс, он двинулся дальше.
Сяомэн рассмеялась. Возможно, для тринадцатилетней девочки этот смех получился чересчур взрослым, однако Хуахуа был тронут.
– Раньше у меня не было времени поиграть. Очкарик, хоть он и остолоп, игр не любит. Из нас троих ты окажешься в самом большом проигрыше!
– Руководить страной – это уже само по себе очень интересно. Взять, к примеру, сегодняшний день. Столько соли и глутамата натрия, такие длинные составы. Впечатляет!
– Мы сегодня руководили страной? – усмехнулся Очкарик.
Сяомэн также была настроена скептически.
– Да, зачем нам показали все это?
– Может быть, чтобы мы узнали о национальных запасах глутамата натрия и соли, – предположил Хуахуа.
– Тогда нужно было привести сюда Чжан Вэйдуна. Это он заведует пищевой промышленностью.
– Да этот болван у себя на парте порядок не может навести!
У начальной точки железнодорожного кольца стояли Председатель КНР и премьер Госсовета. Премьер что-то говорил, Председатель медленно кивал. У обоих был сосредоточенный вид, и чувствовалось, что они говорят уже довольно давно. Их силуэты вырисовывались на фоне большого черного вагона, словно это была картина, написанная несколько столетий назад. Но как только они увидели приближающихся детей, их лица просияли. Председатель КНР помахал рукой.
– Вы обратили внимание на то, что с нами они совсем другие, чем когда остаются наедине? – шепотом спросил Хуахуа. – Когда мы рядом, пусть хоть земля разверзнется под ногами и небо обрушится на голову – они сохраняют оптимизм. Но когда они вдвоем, они такие мрачные, что у меня создается ощущение, будто небо действительно вот-вот упадет.
– Все взрослые такие, – сказала Сяомэн. – Они умеют сдерживать свои чувства. А ты не умеешь, Хуахуа.
– И что с того? Что плохого в том, чтобы показывать окружающим, кто я такой на самом деле?
– Самоконтроль вовсе не означает лживость. Ты же знаешь, что твои эмоции воздействуют на тех, кто рядом. Особенно на детей – они крайне легко поддаются внушению. Так что тебе следует сдерживать себя. Можешь поучиться этому у Очкарика.
– У него? – презрительно фыркнул Хуахуа. – Да у него на лице только половина нервов нормального человека – выражение всегда одно и то же! Знаешь, Сяомэн, ты сама ведешь себя как учитель-взрослый.
– Верно. Ты не обратил внимания на то, что взрослые нас почти ничему не учат?
Шедший впереди Очкарик обернулся с неизменным безразличным выражением на лице, лишенном нервов, и сказал: