Вид у него был привычно обеспокоенный.
— Не парься, — хлопнул я его по плечу. — И не броди долго. Тут ужин обещали.
— Хорошо, понял.
Закончив с ним, я вышел во двор. По мерно пускающей дым трубе определи баню. Видимо, были у хозяйки двора какие-то славянские корни, потому что в целом баня оказалась устроена точь-в-точь как те, что я видел, когда жил в России в своем мире. Сумку с вещами и свой рюкзак оставил в предбаннике, разделся и зашел в парилку.
Натоплено и правда было хорошо. Особенно после космического холода во время перелета и двадцати минут по пояс в снегу уже здесь на земле.
По обычаю таких вот банек внутри оказалось тесновато. С моим нынешним ростом я едва мог выпрямиться. Впрочем, этого не так чтобы хотелось.
Улегшись на верхний полок, я почти сразу задремал. Нормальному человеку такое здоровья бы точно не прибавило, а вот влияющему, культиватору и Мастеру Перемен в одном лице, как оказалось, только в путь…
Очнулся я спустя примерно час — внутренние часы сработали безошибочно.
От стука.
Мотнув головой, спустился на лавку, обвязал полотенце вокруг пояса. Подошел к двери и открыл — заперто-то не было.
На пороге обнаружилась Яна, обмотанная в длинное полотенце. С раскрасневшимся лицом. Пахнущая теми самыми баночками.
— Меня Велимира послала, — сказала с легким смущением окидывая меня взглядом. И добавила с сарказмом. — Чтобы точно не заболеть.
Велимирой хозяйку дома звали, видимо.
— Заходи, — посторонился я.
Пройдя мимо, она уселась на нижнюю лавку.
— Как массаж?
Подкинув в предбаннике пару полешек, я вернулся в парилку. Закрыл дверь и тоже сел.
— Ужас! — выпалила она. — Я думала она мне кости переломает! И, кажется, я теперь до конца жизни буду полынью пахнуть! У нее еще такой набор интересней. Васильки, кайенский перец… Где она только все это взяла здесь?
Я пожал плечами. Какая разница? Главное, что Яне на пользу пошло.
Какое-то время она посидела молча.