Попаданец в Турнир. Том 2

— Сука… — прохрипел я пересохшим горлом, когда рядом погиб один из стрелков.

Я не успел его прикрыть… Такими темпами мне все здесь поляжем и не добьёмся ничего!

Бросившись наперерез ещё двойке из них, я вдруг ощутил, как балкон содрогнулся. Камень застонал, а несколько снорков упали вниз.

— О, Богиня… — в неверии прошептал Римус.

Статуи! Те самые статуи Аш’ры, которые стояли вдоль коридора, начинали оживать и двигаться! А под одной из них, та, что всё ещё была на месте, лежал раненый и истекающий кровью Хорас. Он держал сияющие фиолетовым светом руки у ног статуи.

И это резко изменило расклад сил.

Статуи богини начали давить и убивать снорков, а те в свою очередь ничего не могли с этим поделать. Каменные девы оставались равнодушны к любым их попыткам, продолжая в прямом смысле слова размазывать тварей. Альвы вновь взялись за луки, а я ринулся к краю балкона и закрыл глаза.

Опять.

Рискованно, но именно сейчас наш шанс!

— Вниз, Гунгнир! Вниз! ПРЯМО НА НЕГО!

Концентрация вернулась. Восприятие ускорилось, ноги стянуло жгутами боли, после чего я оттолкнулся от камня и взмыл в воздух. Ощущения были… странные. Одновременное спокойствие и умиротворенность, но сдобренные подсознательным страхом падения.

Копьё ожило в моих руках и начало раскручиваться, как лопасти вертолёта. Воздух свистел в ушах, а когда я открыл глаза, то увидел цель и нужный угол.

— Сэй-Хар-Дэн… — прошептал я, группируясь и уходя в рывке вниз, целясь копьём прямо в шею Гудрона.

Наконечник вспыхнул, в ушах раздалось отчётливое «Кар», а поднявшие головы к потолку Кипа и Диана удивлённо раскрыли глаза, как и Гудрон. Тот вообще был в шоке от увиденного.

— … Падение Небес!!! — зарычал я, отчего наконечник засиял ещё ярче.

Я видел, как в глазах Гудрона родился страх. Он не успевал уйти с траектории атаки. Его держал Кипа своими лианами, а также Диана, чья стрела стала похожа на гарпун.

Но этот ублюдок удивил. В последний миг, он всё-таки надел Наруч…

…и испарился.

Натурально исчез оттуда, оставив там, где стоял, лишь облачко золотой пыли.

А затем появился в пяти метрах дальше, живой и невредимый… но ещё более уставший!