– Ну, тогда пока.
Мама положила трубку. Она, как всегда, не слушает, что ей говорят. Удивительно, как у такой матери могла родиться такая дочь, как я? Впрочем, мне стало легче. Кажется, она поделилась со мной своим хорошим настроением.
На этой ноте я отправила Нобу короткое сообщение:
«Какие планы на майские?»
Пока я варила лапшу удон[2], пришел ответ:
«Прости, работаю».
Всего два слова. На фото Малыша никакой реакции.
– Эх… – Я не сдержала вздох.
Из-за того, что я то выключала плиту, то включала, удон разварился. Я высыпала на него полпакетика сушеной стружки тунца, а остатком посыпала кошачьи консервы Малыша.
Малыш ужасно обрадовался этому запаху. Сегодня у него настоящий пир!
Когда я разбирала фотографии в телефоне, наткнулась на фото, где мы вдвоем с Нобу. Мы сфотографировались в самом известном парке развлечений Японии с местным маскотом. Увидев это фото, я совсем расстроилась.
На колени ко мне вскарабкался Малыш и просунул голову между столом и телефоном.
– Это я.
У меня на фото было такое лицо, будто я там совсем не к месту.
– А это – мой возлюбленный.
Я решила сказать Малышу так. Кажется, Малыш смотрел на фото с удивлением.
Когда ночью настало время обхода, я проснулся. Она еще не спала и что-то делала с телефоном при свете маленькой лампы. Она обычно не засиживается допоздна. Она была уже в пижаме – значит, ванну приняла как обычно.
Тихонько, чтобы не отвлекать ее, я осмотрел комнату, удостоверился, что все в порядке, чуть-чуть попил из плошки с водой, доел остатки ужина и забрался ей на колени.
– Все-таки не стоит, – пробормотала Она и стерла то, что печатала.
Я поднял голову. Она выглядела так же, как на той фотографии, которую показала мне за ужином. Она улыбалась, но лицо было какое-то напряженное.