– Какое купаться? Мороз же был! Сорок градусов!
– А, ну да, – постучал кулаком по лбу Никита. – Точно! Все перепуталось – столько лет прошло! Слушай, фамилию твою забыл!
– Ну ты даешь! Пешков я! Помнишь, еще меня все Пешкой называли?
– А… ну да!
– А ты чего здесь?
– Да так. На заработки приехал.
– Это у кого ж тут можно заработать?
– У Хохрякова я. Скотник.
– А, ну там можно. Хохряков – мужик надежный, не подведет. А я вот в ремесленном училище, прикинь!
– Клево! – восхитился Никита.
– Как ты сказал? Клево? Хм… Запомню это слово. А теперь – дело есть…
Славка взял Никиту под руку и отвел подальше от барака.
– Ты думаешь, я просто так здесь? – чуть ли не вплотную приблизившись к Никите, зашептал он.
– Думаю, не просто…
– То-то же! Ну так вот. Ты знаешь, что здесь скотина погибает?
– Еще бы не знать! У самого Хохрякова три буренки сдохли.
– У Хохрякова? Самого?
– Ну да… Упыри. Их дело.
– Ага, упыри, вурдалаки! Враки все это! Были бы упыри – собаки бы с ума сходили, надрывались. Нет, сдается мне, что это кто-то свой. Собаки же молчат? Молчат. Стало быть, кому-то из березовцев выгодно, чтобы в эту фигню поверили. А самому делать темное дело… Интересно, зачем?
– А смех по ночам? – сказал Никита.