– Пить… – прохрипел он.
– Я тоже пить хочу!
– И я!
– И я!
– Так можа привал сделаем, а, Васильич? – предложил кто-то из мужиков. – Идем ужо сколько! С раннего утра!
И все почему-то стали смотреть на него с надеждой.
До Юрия Николаевича дошло, что, как ни странно, он в этой процессии главный.
– Привал, – согласился он.
– А че это, Васильич, голос у тебя вроде другой, – спросил, мужик, который предлагал сделать привал.
Юрий Николаевич откашлялся, сделал вид, что и сам удивлен изменению в голосе, и ответил:
– А кто его знает… Поди, перегрелся. Ученые говорят, что от перегреву может быть всякое, с голосом неполадки, ну и другое… Перегрев – страшная штука.
Но больше, чем «изменения в голосе», его волновало то, что он – главный. Главный чего? Кого? Кто он? Кто эти люди и что они несут? Опять же – куда и кому? Остаток дня Юрию Николаевичу показался бесконечным. Шли почти молча, время от времени останавливаясь на короткий отдых.
– Слышь, Васильич, как ты кумекаешь, мы туды идем, или же заплутались?
– Слышь, Васильич, а когда мы придем?
– А нас точно покормят, а, Васильич?
– А денег точно дадут, а, Васильич?
Ни на один из вопросов у Юрия Николаевича не было ответа. И тогда он сказал:
– Ой, товарищи, помолчите, а? Голова трещит – сил нет.
И тут же кто-то спросил:
– Слышь, Васильич, а что такое товарищи?