Ничего себе расклады.
Голова разболелась ещё сильнее. Я совсем запутался в том, что вообще происходило.
Арья попыталась меня убить и отправить к богине. Вот уж чего не ожидал конечно, так это что они знакомы. Как это возможно???
Но эта бешеная сука облажалась и я каким-то чудом выжил. И это несомненно круто. А вот всё остальное выглядело пока что очень не круто. Особенно гиря, привязанная к моей ноге.
— Что за тюрьма?
— За яблоко расскажу.
Я завертел головой и увидел на прикроватной тумбочке крупное зелёное яблоко. Через секунду мой сосед по палате уже вгрызался в него. А я терпеливо ждал оплаченного ответа на свой вопрос.
— Тюрьма как тюрьма, — прочавкал сосед, уплетая моё яблоко.
— Ты охренел?
— А что ты ожидал услышать?
Я собирался ответить, и огласить весь список моих ожиданий, но внезапно открылась дверь и в палату вошёл санитар. Боком и согнувшись в три погибели он кое-как сумел протиснуть в дверной проём своё богатырское тело.
Следом за ним вошла миленькая докторша. Она поправила очки и, внимательно осмотрев нас с соседом, кивнула в мою сторону. Сразу же развернулась и покинула помещение, оставив нас наедине со здоровяком.
— Ты, — обратился ко мне санитар, используя указательный палец в соответствии с его названием. — На выход.
Я решил не спорить и просто подчиниться.
— Шустрее, — поторапливала меня гора мышц.
Но при всём желании быстрее у меня не получалось. Для моего тела сейчас это физически было невозможным.
Санитар недовольно вздохнул и подошёл ко мне.
Он неожиданно схватил мою левую руку и плотно прижал катетер с иглой. Затем перегнулся через койку, небрежно сгрёб капельницу своей пятернёй и с силой резко её сдавил. Пакет с жидкостью мог лопнуть в любой момент.
Но пакет не лопнул, и у капельницы врубился турборежим. Лекарство под огромным напором устремилось прямо в мою вену. Я попытался вырваться, но куда там было тягаться в силе с этим чудовищем.
Сперва мне естественно поплохело. Но немного погодя, к моему огромному удивлению, уже похорошело. А вот лицо моего соседа по палате так и осталось до самого конца перекошенным от ужаса.