"Три звезды" миллиардера. Отель для новобрачных

22
18
20
22
24
26
28
30

Игрушечный чайник, игрушечная стиральная машина, игрушечный холодильник с пластиковой курицей и даже глажка с игрушечным утюгом.

Все это девочки доставали из мешков и складывали перед опешившей Владой. Спустя несколько минут перед ней высилась целая гора игрушек.

— Но… — потрясенно проговорила она, — на что меняться?

— На него, — вперились в Артема три пары голубых глаз, и он чуть не подавился слюной.

— Что-о-о? — вырвалось у них с Владой синхронно.

— Нам нужен папа, — объяснила третья сестренка, Маргоша, — а он нам подошел.

Влада хватала ртом воздух, Артем сглотнул.

— Он прошел испытание, — прошептала Марьяша, и он понял, что девочка сейчас расплачется.

— Испытание? — присел перед ней на корточки Асадов. Он в полном потрясении осознавал, что готов на все, что угодно. Душу готов продать, только чтобы в голубых глазах высохли слезинки. — Какое испытание?

Девочка обернулась на сестер, те молча покачали головами. Марьяша вздохнула.

— Я не могу рассказать. Это тайна, — она прижала ручки к груди. — Но поверьте, мы не обманываем. Нам очень-очень нужен папа.

— Ну это уж слишком, — возмущенно протянула Влада. — Что за избалованные дети?

— Нормальные дети, — поморщился Артем, — помолчи.

Он снова повернулся к девочкам. В груди разливалось незнакомое горячее чувство.

Никто и никогда в его жизни, не считая родителей, не был готов отдать за него самое дорогое. Плохие девочки привезли на обмен все свои сокровища, и Артем не собирался оставлять это без внимания.

— Давайте договоримся так, — он взмахнул рукой, — вы это все забираете обратно. Дети не должны оставаться без игрушек. А я обещаю, что мы этот вопрос обсудим с вашей мамой. Идет?

Три облачка волос радостно запрыгали. Это так усердно закивали Плохие девочки.

— Что ты такое говоришь, дорогой? — продолжила возмущаться Влада, но Асадов дал знак ей замолчать.

— Я обещаю, — повторил он с нажимом и был вознагражден тремя благодарными взглядами.

— Милаша, Марьяша, Маргоша! — послышался в коридоре пронзительный голос. — Девочки! Куда вы подевались?