— Дочка, я хотела, чтобы Ярослав заменил тебе отца, — твердила в свое оправдание.
Сейчас я планирую поступить точь-в-точь как она. А ведь отцовские отели ни в какое сравнение не идут с асадовскими. Так имею ли я право лишать своих дочерей того, чего сама была лишена? И дело не только в деньгах.
Мои девочки мечтали о папе. Они втайне от меня присматривали себе подходящую кандидатуру. И выбрали Артема не зная, что он на самом деле их отец.
Если судить объективно, то такой отец как Асадов — просто мечта. Перед глазами до сих пор стоит картинка, как он сидит на полу за игрушечным столом и делает вид, что старательно жует пластмассовую курицу.
И следом прошибает холодный пот. А что, если я теперь стану девочкам не нужна?
Что я могу предложить своим детям? У нас даже квартиры своей нет. На какую поддержку и защиту с моей стороны они могут рассчитывать в сравнении с возможностями их отца? Правильно, на очень скромную.
Эта мысль так меня шокирует, что я не сразу замечаю Артема, который идет ко мне от лифтов через холл.
Я была уверена, что он пришлет Ларису или свою мать. В крайнем случае отправит кого-нибудь из своих помощников.
Асадова я видеть не готова. Все мысли вмиг испаряются из головы, остается лишь дикое желание вцепиться в ворот его рубашки и трясти с криком «Сейчас же верни моих детей, гад!»
Неимоверным усилием воли я этого не делаю, а молча отдаю ему рюкзачки и сверху всовываю Максимилиана. И только потом решаюсь.
— Как… они? — шумно сглатываю.
— Все отлично. Мы поужинали и теперь играем. Сейчас с девочками мама, — нахмурив брови, отвечает Артем, и у меня внутри все падает.
Все правильно. Все как я и думала. Девочки так счастливы с папой, что напрочь обо мне позабыли…
Мгновенно подступают слезы. Часто-часто моргаю, только в последний момент получается их остановить.
Асадов смотрится очень комично с девчачьими рюкзачками, которые у него в руках выглядят кукольными. И с динозавром под мышкой. Вот только смеяться мне не хочется.
Я жду чего-то. Может, он что-то скажет. Но Асадов поворачивается ко мне спиной, и я в отчаянии зову:
— Артем!
Он останавливается и нехотя оглядывается.
— У них аллергия на мед. У всех троих…
Его лицо вмиг приобретает точно такое же самое выражение, как сегодня в отеле. Когда он узнал про детей. Артем ничего не говорит, одаривает меня уничтожающим взглядом и уходит. А я смотрю ему вслед и понимаю, что не могу вернуться домой.
ebooksa