Никогда не подумала бы, что однажды буду искренне желать, чтобы Мансура — с некоторых пор ярая сторонница оборотней и их целительских талантов — поскорее передала свой титул. Просто чтобы прекрасная Василя взяла себе второго мужа и все наконец-то успокоились.
- Господин желал видеть вас за завтраком, — робко напомнила Абия.
- Иди, — посоветовал Малих и смотал свиток обратно. — Я попрошу Руа написать ответ — ей как раз нужно сцедить куда-нибудь яд.
Вопреки сказанному, он посветлел лицом и заулыбался.
- Сам бы прожил с утренней тошнотой целый месяц, — всё-таки не удержалась я. — Посмотрела бы я, сколько яду у тебя скопилось! Ладно, забирай. Только проследи, чтобы она не перестаралась. Готова биться об заклад, что оба упомянутых мага — женщины, которых рискнули обхамить. Мужчины мстят не так.
До горожан как-то очень медленно доходило, чем чревато хамство. И ещё медленнее — что арсанийку так просто в толпе не опознать, а значит, вежливо обращаться нужно к любой встреченной женщине.
Регулярные жалобы чорваджи-баши, как ни парадоксально, помогали, и ощутимо. Про них рассказывали — сначала возмущённо, потому что тайфа что-то не спешил запирать одаренных девиц на женской половине, потом — со смехом: повторяющиеся угрозы, за которыми легко угадывалось желание снова увидеть прекрасную Василю, быстро превратились в байки и порхали по столице, как не удавалось ни одной поучительной истории и ни одной молитве.
Глядя на это, я боялась представить, как же долго в умах обывателей будет укладываться мысль о том, что оборотней вовсе не обязательно истреблять. Рашед виртуозно запускал слухи то здесь, то там, караваны привозили диковинные истории с разных концов света — но если подвижки в деле перевоспитания хамоватых торговцев за последние три месяца я видела неоднократно (хоть и в виде жалоб), то отношение к перевертышам будто и не менялось вовсе.
В последние дни это медленно, но верно вгоняло меня в панику. Рашед только посмеивался и говорил, что всему свое время — и все чаще принимал во дворце родовитых гостей. Только приезжали они поздно вечером, тайком, и уезжали уже на рассвете, неизменно в приподнятом настроении. Сам Рашед после таких визитов, напротив, несколько падал духом и подолгу лежал, уткнувшись носом в мои волосы, пока неотложные дела не выдергивали его из покоев.
Зато остальные ночи принадлежали мне.
Если, конечно, я не проводила их за разбором треклятых жалоб! А их, благодаря мстительности Камаля, да славится его щедрость в веках, становилось всё больше…
- Мне нужен помощник, — мрачно объявила я, едва передо мной распахнули двери господских покоев.
Рашед со вздохом отложил какой-то свиток, который читал прямо за дастарханом. Судя по тому, что господин и повелитель не слишком заботился о чистоте пальцев, славный своей неразборчивостью в средствах чорваджи-баши не поленился продублировать кляузу, чтобы о "бесчинствах" магов услышало как можно больше людей.
- Я бы тоже не отказался, — задумчиво признался тайфа. — Но, строго говоря, что нам действительно нужно, так это новый придворный маг. А лучше два: один из числа тех, кто следит за порядком, а второй — из тех, кто посвятил себя целительским наукам. Впоследствии второго можно будет поставить во главе городской лечебницы, когда ее достроят.
Я нахмурилась. Нисаля-аги не стало, пока Рашед незапланированно бродил на четырех лапах по пустыне: вопреки всем расчетам, коварный раб не дождался разоблачения. Когда он понял, к чему идёт дело, у него не выдержало сердце: все же маг был немолод.
Без него Лин тотчас же покинула гарем, выкупив себя. А во дворце все встало с ног на голову.
И если поначалу какое-то подобие порядка еще сохранялось по инерции, то теперь, месяц спустя, проблемы множились, как пустынные цветы после дождя. Я могла справляться с ними лишь отчасти: все же «зеркало» — это еще не полноценный маг, а жена тайфы — не смотрительница гарема. Даже если в гареме не осталось ни одной наложницы.
Затея Рашеда определенно не была лишена некоторой привлекательности.
- Василя, — первой сообразила я. — Назначь придворным магом, ответственным за порядок, Василю! Пусть цапается с уважаемым чорваджи-баши на законных основаниях.
Заодно доломает ему картину мира. Глядишь, к тому моменту, когда Мансура уступит титул племяннице, Сабир-бей уже будет готов на все.
ebooksa