— Не в чемоданы, а в мусорные мешки! — рыкнул я, сжимая кулаки. — Все до единой тряпки собери и отправь на помойку! Сейчас же.
Глаза Марины Павловны полезли из орбит. Она опасливо огляделась и нерешительно начала:
— Руслан, как же…
— Я не понятно изложил свою просьбу? — перебил рассерженно. — Мне самому заняться?!
Бедная женщина потупилась и опустила голову.
— Нет-нет, я все сейчас сделаю. Извините…
Под моим горящим взглядом она прошмыгнула мимо, а я вышел обратно на крыльцо, жестом подзывая охранника. Больше Камилла в этот дом не вернется. И пусть только кто-то посмеет мне возразить.
Примерно через час комната моей снохи заметно опустела. Марина Павловна все с таким же перепуганным видом стояла у опустевших секций гардеробной и неуверенно осматривала композицию свадебных фотографий брата, распростертую по всей ширине стены плавной волной.
— Рамки тоже снимать? — спросила домоправительница, бросив взгляд на дверной косяк, у которого я стоял.
— Оставь пока. Пусть мама решает, что с ними делать.
— Хорошо. Тогда я почти закончила, осталась только ванная комната.
— Спасибо, — кивнул я и ушел с порога.
Меня продолжало штормить от ярости и я понимал, что теперь это надолго. Как же я мог быть таким слепым? Не заметить, какую дичь творила Камилла за моей спиной, пока я погряз в проверках собственной жены и брата. Наверное, так сильно я еще никогда не лажал. Этими видеозаписями Арина ткнула меня носом, как котенка в собственную кучу, и я понятия не имел, как теперь от нее отмыться. Я оперся руками о стену и нервно выдохнул. Мне нужно найти Арину и хотя бы попытаться объясниться. Только станет ли она меня слушать после всего? Моя жена уверена, что это с моей легкой руки ее маленькую съемную квартирку перевернули вверх дном.
В голове стрельнула еще одна запоздалая мысль. Это сделала Камилла. Сама или с чьей-то помощью, но она, вероятно, узнала о намерениях Арины и решила исправить ситуацию. Больше просто некому!
Зашагав к лестнице, я в который раз за день набрал Олега.
— Ты видел записи?
— Видел, — хмуро ответил безопасник.
— А моя мать?
— Когда я пересылал вам письмо, оно уже было прочитано.
Я медленно закрыл глаза и выругался. Вот где звиздец…