– Хочешь, скажу глупость? Помнишь, ты всегда говорила, что я никогда не найду себе подружку, потому что у меня завышенные требования? Ты ошибаешься. Мне нужен кто-то, кто станет смотреть на меня так же, как вы с папой смотрите друг на друга.
Анн-Катрин крепко прижала ко лбу его большую, глупую, дурашливую голову. Как бы ей хотелось увидеть его женатым. Отцом. До чего же чертовски, паскудно, невыносимо тяжела бывает жизнь. Пусть даже она и не обещала быть легкой.
Катя уже заканчивала с последними бумагами, когда прибежал охранник. Катя сразу поняла: поздно. Никто из клиентов «Овина» не подумал бы собачиться с Беньи по поводу татуировки, но кое-кто позвонил кое-кому, и эти кое-кто оказались не столь толерантны к свободе изобразительного искусства. У одного из них на предплечье был вытатуирован бык. Когда они вошли в бар, Беньи повернулся к рубашке поло:
– Вот ТЕПЕРЬ отодвинься!
Говоря это, он улыбался, словно вредный мальчишка, подложивший подушку-пердушку под сиденье дивана. Ни один из явившихся в «Овин» мужиков не был и близко так накачан, как Беньи, но их было четверо на одного. Беньи с энтузиазмом соскочил с барного стула, словно обрадовался, что их так много и силы равны. Не они бросились на него – он сам направился к ним, они растерялись, и минутного замешательства оказалось достаточно, чтобы он получил преимущество. Мужчина с быком на предплечье схватил со стола пивную бутылку, и тут Беньи решил ударить первым. Но, разумеется, не успел.
Рубашка поло увидел, как Катя вылетает из кабинета и бросается прямо в толпу мужчин. Оттолкнув мужика с бутылкой к стене, она закричала:
– Хоть один раз замахнешься – будешь весь год пить дома тайком от жены!
Потом Катя завертелась вокруг Беньи; она узнала этот взгляд. Как у старшей сестры Адри, как у отца. Если войны нет, они ее начинают сами.
– Беньи… не здесь, не сегодня, ну пожалуйста… – зашептала она.
Она положила руки брату на грудь, чувствуя, как бьется его сердце. Пульс был спокойным, дыхание ровным. Четверо взрослых мужиков хотели забить его до смерти – а он даже не испугался. Это ужасало Катю, как ничто другое.
Беньи посмотрел ей в глаза. Они у нее были как у матери, и Катя редко о чем-нибудь просила младшего брата. Поэтому Беньи поцеловал ее в щеку и издевательски захохотал над четверыми, медлившими в дверях:
– Вы туда или сюда? Лично я иду домой, так что если вы передумали мериться елдаками, то, может, подвинетесь?
Мужчины покосились на Катю, на охранников – и попятились. Однако предупреждение поняли все: в Хеде больше не рады людям с татуировкой-медведем. В Бьорнстаде имеется Группировка, но и здесь найдутся мужчины, готовые дать отпор.
Выходя, Беньи громко рассмеялся. У мужчин, оставшихся позади, плечи дрожали от бешенства. Один из них проворчал Кате:
– Повезло твоему брату, что у него есть ты. Ты спасла ему жизнь.
Катя глянула на него со злостью:
– Ты так думаешь? Правда? Что я ему спасла жизнь?
Мужчина хотел самоуверенно улыбнуться, но кожа у него словно прилипла к скулам. Катя фыркнула. Она забрала вещи из кабинета и подогнала машину, но Беньи уже скрылся в ночи, чтобы сестра его не нашла.
Любой спорт нелеп. Любая игра – глупость. Две клюшки, мячик, и пот, и тяжкое дыхание – чего ради? Чтобы мы на несколько горестных мгновений притворились, что только это и имеет значение.
Ночью Хряк и Бубу расчистили пол в мастерской. Они всегда были немногословны, отец и сын, и теперь боялись устремиться к единственному выходу. В их доме, как и в любом другом, имелось спиртное. Но они выбрали другое: выкатили машины, передвинули верстаки. Гараж опустел.
ebooksa