– Иди!
Не знаю, что именно сказала Эмили главная горничная, но девушка тут же поднялась в мою комнату и принесла завтрак.
– Э… Госпожа, завтрак подан…
Эмили расставляла тарелки, руки ее подрагивали – видимо, она страдала после вчерашней выволочки.
Безумное поедание помоев оказалось не напрасным: сегодня еда была вполне хорошей – свежий салат и блестящий стейк. Выглядит неплохо.
Однако вчерашний конфликт намертво засел у меня в душе, и особого аппетита я не ощущала. Смотря в упор на замершую напротив Эмили, я медленно приступила к еде. Разумеется, она не могла глядеть мне в глаза. Интересно, мучает ли ее совесть?
Девушка наверняка не догадывалась, почему я решила вновь ее приблизить. Не съев и половины, я отложила вилку.
– Эмили.
– Да, госпожа! – Погруженная в глубокие раздумья, горничная подпрыгнула от испуга и ответила слишком громко. Я протянула к ней руку.
– Дай мне иголку.
– А? Какую?
– Ту, которой ты колола меня каждое утро.
– Ах!
Благодаря будничному тону, каким приветствуют друг друга по утрам, Эмили не сразу сообразила, в чем дело. Реакция ее отставала на один шаг от действий. Она порывисто вздохнула, побледнела и рухнула на колени.
– Госпожа! Простите меня! Умоляю, простите!
Бум-бум – она билась лбом об пол. Вот как? Тут же признала свою вину? Ни следа от былой дерзости.
С одной стороны, меня впечатлил жалкий вид Эмили, а с другой, я расстроилась, ведь зачинщиком травли была вовсе не она. Желание разобраться во всем испарилось, и я произнесла суровым тоном:
– Разве главная горничная тебе не передала? Я не люблю повторять.
– Но… госпожа…
– Дай мне иголку!