В общем он выглядел так, будто кто-то бросил на пустыре булыжник размером с фургон, а другому безумному гению пришло в голову пробурить в каменюке проход. До ближайших холмов оставалась еще пара дней пути, и оторванный от реальности валун с черным, ведущим вниз провалом смотрелся приковывающей взгляд кляксой на идеальном холсте мироздания.
Неподалеку располагался покосившийся барак с соломенной крышей, куда и вел новую партию рабов О’Грэди. Строение было настолько ветхим, что, казалось, рухнет, если на него нагадит голубь, а в щели между досок запросто проходил кулак.
— Простите, хозяин. — дрожащим голосом обратился к Бишому сутулый раб, сидевший на к
Его речь оборвал кулак, впечатавшийся несчастному в брюхо. Удар вышел такой силы, что бедолагу согнуло дугой, а его ноги оторвались от земли на добрые сантиметров десять.
Раб рухнул на землю, беспомощно глотая поднявшуюся пыль и не в силах даже стонать. А маркиз подумал, что или комендант использовал какой-то навык, или он развил свое тело значительно выше возможностей простых смертных.
А вот судьба корчившегося на земле невольника его, как ни странно, особо не волновала. Тот был ему никем. Мир вокруг, насколько успел понять фор Корстед, представлял собой жестокое место, где правили исключительно сила и статус. Власть, положение, связи, ранги и холодный разум — вот что определяло будешь ты на вершине пищевой цепочки или станешь довольствоваться тумаками на завтрак, обед и ужин.
Радремон пообещал себе во что бы то ни стало попасть в число первых. Благодаря полученной от иллита информации, он уже кое-что смыслил в местных реалиях и ждал подходящего случая, чтобы взять судьбу в свои руки. Нужно было лишь стать чуточку сильнее и ухватить за хвост проказницу-удачу. А она, как известно, любит терпеливых, но решительных.
Со стонами и руганью из данжа начали выходить шахтеры. Одни тащили кирки, другие катили тачки с добычей, третьи несли погашенные лампы. Но всех их объединяло две вещи — толстый слой пыли, покрывавший кожу, и такой же, как у маркиза, ошейник.
Под конец вынесли двух рабов, которые сами идти уже не могли. Воздух с хрипом вырывался из загубленных легких, а на губах пузырилась кровь. Смерть уже стояла за плечом обреченных, но они встречали ее с благодарностью за избавление от мук. В последний раз вдохнув свежего воздуха, невольники зашлись в безудержном кашле и, отхаркнув по кровавому сгустку, замерили, чтобы больше уже никогда не подняться.
— Пыльнячка… — с содроганием прошептал Налланномом. — Я же говорил.
— С этого дня подчиняетесь Одберу. — не обращая внимания на погибших, объявил О’Грэлди, кивнув на стоявшего в стороне рослого невольника. После чего развернулся на каблуках и, перешагнув через скрючившегося от удара раба, ушел назад в город.
Чуть более чистый, чем прочие, и с неплохо развитой мускулатурой, чертами лица Одбер походил на грифа, готового в любой момент вцепиться клювом в подгнившее мясо падали. Оценив пополнение цепким взглядом прищуренных глаз, он кивнул самому себе и скомандовал:
— Новенькие, тащите груз и инструменты на склад. Остальные — в барак.
Когда с поручением было покончено, и рабы вернулись в свой новый дом, оказалось, что трапеза уже закончилась, и есть больше нечего. Такой расклад заставил фор Корстеда гневно скрипнуть зубами.
Глядя сквозь щели в стене на медленно ползущие в небе диски двух лун, он решил с завтрашнего дня непременно изменить расклад сил.
Глава 16
Подъем случился еще до рассвета, когда первые лучи едва-едва проснувшегося солнца окрасили восток в нежно-розовую палитру. Безусый поваренок с трудом приволок ведро подозрительно вязкого варева, и оглушительный запах горячей еды разбудил рабов лучше колокольного звона или смачного пинка по ребрам.
Особенно туго пришлось новеньким. С последней кормежки прошли уже почти целые сутки, да и она не сказать, что изобиловала деликатесами — жидкий бульон с редкими кусками овощей и ломоть черствого хлеба — все чем расщедрился Бал’Луг в день продажи живой собственности.
Поэтому желудок Радремона, казалось, поднял своего хозяина без участия рук и ног и поставил в организованную Одбером очередь. Невольники по одному подходили к ведру, черпали из него миской и, воровато озираясь, отползали в сторону, чтобы жадно поглотить нехитрый завтрак. Словно побитые псы, случайно урвавшие пустую кость.
ebooksa