— Ни фига себе… — тихо сказал Петя.
В самой избе царил жуткий бардак — вещи послетали со стен и валялись на полу, практически вся глиняная и фарфоровая посуда была разбита, саму печь наискось пересекала глубокая, похожая на жуткий шрам, трещина.
Все стекла в окнах были разбиты — холод, гулявший по избе, красноречиво говорил об этом.
— Да уж… — сказала Лена.
— Повезло нам… — Катя обвела взглядом дом. — Нужно немедленно уходить.
— Стойте! Петя, дай ручку. Я записку напишу. — Витя остановился возле стола.
Петя выудил из сумки ручку, достал оттуда же блокнотик и с сожалением выдернул страницу.
Недолго думая, Витя накорябал краткое послание командиру.
«У нас все в порядке, мы решили прогуляться, скоро будем. Целую, Витя».
Петя глянул его каракули и усмехнулся.
— А ты хитрый!
Витя хотел было поднять самовар и придавить листок массивной ножкой, но потом передумал, — слишком заметно. Поэтому он взял крупный осколок черепка от горшка и положил на листок.
— Все. Он догадается.
Катя покачала головой — видимо, не верила в возвращение их учителя. Затем она подошла к двери, с легкостью и совсем бесшумно отодвинула засов. Дверь подалась, девочка выглянула наружу, не оборачиваясь, махнула рукой.
— Идем, — шепнул Витя Лене и взял ее за руку. Она совсем не возражала. Пальцы у нее были холодные как ледышки.
— Думаешь, все нормально будет? — жалобно спросила она.
Витя совсем так не думал, он тоже дрожал от холода и его пугала темная стена леса, обступившая избушку со всех сторон. У него было стойкое ощущение, что в лесу кто-то есть, кто-то очень плохой. Катя, кажется, говорила, что немцы подошли совсем близко. Он попробовал вспомнить урок истории, на котором они проходили оборону Москвы, но это было в прошлом году и почти все знания о том периоде выветрились из головы.
— Думаю, да. Кажется, она знает, куда идти.
Лена стиснула его руку.
Они выскочили на дорожку и быстрым шагом зашагали сначала в сторону, откуда пришли, затем Катя юркнула в лес, на невидимую тропку — они повернули за ней. Денис шел сразу за Катей, которая периодически останавливалась, прислушивалась к лесу и продолжала идти. Замыкал колонну Петя, едва волочивший ноги.