— Как это? Что там⁈ — она повысила голос, но Белов тут же приложил палец к губам.
— Тише говорите. На кассете запись того забега на чемпионате СССР. Там бежит этот…
— Шаров?
— Да.
— И что в этом такого?
Лицо Белова изменилось, постарело, осунулось. Он выглядел испуганным и даже затравленным.
— Там… на этом видео Шаров… тот человек… ах, да, — Белов махнул рукой, — вы же в курсе, кто он такой. В общем, он побеждает. Приходит первым. Он выигрывает чемпионат.
— Как это? — не поняла Маша. — Он же проиграл! Он пришел вторым! Оля мне все уши прожужжала.
— Но не Витя, да? — Белов пытливо посмотрел на женщину, и она отрицательно покачала головой.
— Нет, не Витя. Он после тех соревнований будто изменился. Что-то произошло с ним. Он вроде рвался на стадион на следующие выходные, а потом вдруг резко расхотел. Но там уже Оля настояла.
— Ну да. Что-то произошло. Я и сам бы не поверил, если бы не увидел на экране, как это было. Это как будто… другая реальность. Другая, понимаете? И каким-то образом запись из этой другой реальности попала к нам сюда.
Маша помолчала, потом тихо спросила:
— Та реальность, где сейчас наши дети?
Белов вздохнул.
— Да. То есть… возможно. Наука отрицает даже саму возможность таких событий, но там, на кассете… все видно. Возьмите ее! Когда выйдете из такси, отнесите и бросьте ее в колодец Моцарта. Как они хотят.
— А вы?
— Я поеду в больницу. Там работает человек, который должен что-то знать…
— Вербицкий? — вырвалась у нее подслушанная фамилия.
Он кивнул, не подав виду.
Маша нехотя взяла пакет. Он был небольшой, как книга, но отчего-то рукам стало горячо.